— Нет, это ты убирайся, грязная проститутка! Много валюты заработала со своими иностранцами?!
Конечно, от тетки всего можно было ждать, но это уж слишком! И некуда скрыться — крошечная комнатка в двухкомнатной малогабаритке! Все невозможно — думать, жить, работать, любить! «Юрген, возьми меня с собой, Юрген, я люблю тебя, я хочу жить в твоей стране! Юрген, увези меня отсюда!!! Юрген, не забывай меня…»
Нет, дома оставаться Лера больше не могла. Не сказав больше ни слова, она выбежала на улицу. Шел дождь, повсюду стояли лужи, отражая свет вечерних фонарей. Лере было так плохо, что, ничего не замечая, она побрела по улице, наступая прямо в лужи. Ноги быстро промокли, она двигалась куда-то посередине полутемного переулка. Именно так, под дождем, неделю назад она бежала на свидание к Юргену! Всего две недели!.. Казалось, целая вечность прошла.
По лобовому стеклу «Москвича» непрерывно скользили щетки, не успевая сбрасывать потоки воды.
— Ни черта не видно! Темно, как у негра в заднице! — проворчал водитель.
Его напарник захохотал.
— А ты там был, Леха?
— Не нравится — сам за руль садись!
— Не сейчас же… — напарник устало прикрыл глаза. — Ты в дежурке сидел, а я на задержании был, потом на обыске, потом допрос… Я устал, понимаешь, и вообще не в духе!
— Подумаешь, комиссар Мегрэ нашелся! — ухмыльнулся Леха.
— А ты и книжки читаешь? — съязвил напарник. — Вот не знал!
— И книжки читаю, и с девушками гуляю, и песни пою, не то что некоторые меланхолики! — Он резко нажал на газ и заорал фальшивым голосом:
Мы поедем, мы помчимся
в венерический диспансер
и отчаянно ворвемся
прямо к главному врачу! У-уу!
Ты узнаешь, что напрасно
называют триппер страшным,
ты увидишь, он не страшный,
я тебе его дарю! У-у!
— Спасибо за подарок, — сказал напарник. — Тормозни.
— Это еще зачем?
— Место одно проезжаем…
— Мемориал Макса Великого? Здесь произошло ограбление банка… Или изнасилование?
— Болван! Тут одна девушка живет.
— Ой, извини, друг, Леху-дурака, не знал. Не спец я по высоким материям. — Леха хмыкнул, сбавляя скорость. — Тебя прямо на хату?
— Заткнись! — рявкнул Максим.
— Почтим памятные места минутой молчания… — произнес Леха с фальшивым пафосом.
Максим, готовый вспыхнуть от ярости, вдруг захохотал.
— Ну и гад ты все-таки! За что я тебя люблю…
— Ах ты мой голубенький, педик ненаглядный! — продолжал язвить Леха.
— Ты хоть и мент поганый, а с тобой не соскучишься! — смеясь, сказал Максим.
— Да мне твоя кислая рожа осточертела. Ладно, едем дальше?
