. И голова Элагабала, бога Эмесы, во все времена активно трудилась.
В 179 году, когда Септимий Север принял в Сирии командование 4-м Скифским Легионом, от высокой финикийской космогонии, рассказанной Санхониатоном[23], остался только черный камень, упавший с неба: это был монолит, остроконечная глыба, хранителем которой провозгласил себя Бассиан; на самом же деле он находился под защитой его дочерей, двух сладострастных сириек: Юлии Домны и Юлии Мэсы.
Септимий Север — уже старый и уставший человек; пески пустыни сожгли его подметки и сточили его каблуки.
Он дважды или трижды был вдовцом; но, едва высадившись, снова решает взять себе жену и консультируется об этом с гражданскими регистрами.
В этих книгах он находит Луну, она же — Лунный Камень, она же — Юлия Домна. Следовательно, Домна — это Диана, Артемида, Иштар, а также Прозерпина[24], сила черного женского начала. Низвергнутая в преисподнюю женщина, которая никогда не восстанет из преисподней.
Но гороскоп Юлии Домны говорит, что однажды она станет женой Императора; и Септимий Север решает жениться на Юлии Домне из-за ее гороскопа. Итак, Лунный Камень, Юлия Домна, гороскоп и гидроманты, перед которыми составляются гороскопы императоров, — все это происходит в одно и то же время. Я хочу сказать, что в Сирии земля живет, она живая, и есть камни, которые тоже живут, и частью всего этого стала Юлия Домна.
Бывают черные камни, имеющие вид фаллоса или женских гениталий, рассеченные снизу. Эти камни — позвонки драгоценных уголков земли. И черный камень Эмесы — самый большой из этих позвонков, самый чистый, а также самый совершенный.
Но есть камни, которые живут, словно растения и животные, и когда речь идет о Солнце с его пятнами, которые перемещаются, увеличиваются, уменьшаются, растекаются, наползают друг на друга, разъединяются и снова перемещаются, — и когда они увеличиваются или уменьшаются, они делают это ритмично и изнутри — можно сказать, что солнце живет. Пятна рождаются в нем, точно раковая опухоль, как воспаленные, нарывающие бубоны чумы. Там, внутри, таится бурлящая материя, она собирается с силами — будто раздробленные куски солнца, но черные. Превращенные в порошок, они занимают меньше места; однако это то же самое солнце и тот же самый объем, то же качество солнца, местами однако притушенного и напоминающего и алмаз, и уголь. И все это живет; и можно сказать, что многие камни живут; и камни Сирии — живые, это чудеса природы, потому что это те же камни — упавшие с неба.
