Следует развернуть во времени все это неисчислимое наслаивание богов, которое народы по мере своего развития последовательно расселяли на небесах, так, что часто один и тот же участок видимого неба оказывается занятым образами прямо противоположными по своей природе (эти боги — мужчина и женщина, при этом бог-женщина перекрывает мужской образ бога, который является тем же, что и она; так Иштар, имя изначально мужское, в конечном итоге обозначает луну, а луна в той же самой точке пространства и времени, освободившаяся от фаллоса и ктец[71], занимается любовью сама с собой и расточает росу из своих детей) — следует развернуть все это во времени, ибо бесконечное кружение вокруг основ, вокруг принципов связано с их первоначальной действенностью не больше, чем мастурбации какого-нибудь идиота-онаниста с принципом воспроизводства.
Если народы остановились на том, что стали ощущать богов существами, действительно разделившимися, если они ошиблись по поводу значения этих богов, то мы должны заметить, что каждый народ, взятый в отдельности, в одной и той же точке пространства и времени, всегда пытался иерархически организовать возможности и власть богов, и что там, где женское начало перекрывало мужское и наоборот, в головах и сердцах людей, возносивших на пьедесталы этих противоречивых по существу богов, мужское было мужским, а женское — женским, без возможности терминологической перестановки; я хочу сказать, что в один период времени одно и то же имя никогда не обозначало обе формы, следовало бы рассматривать эти формы как действительно раздельные сущности, но одно и то же имя часто являлось искажением обеих форм, созданных, по-видимому, чтобы одно было поглощено другим; и Сирия в эпоху Гелиогабала пришла к самому точному представлению об этой таинственной плавкости.
Что отличает язычников от нас, так это то, что в основе всех их верований существует ужасное усилие мыслить иначе, чем мыслит человек, чтобы сохранить контакт с единым творением, то есть с божеством.
Я прекрасно знаю, что самый маленький порыв истинной любви приближает нас к Богу гораздо больше, чем все знание, которое мы можем получить о творении и его этапах.
Но Любовь, которая является проявлением силы, не действует без Воли. Не любят без воли, которая проходит через сознание; это сознание дозволенного разделения приводит нас к отрыву от вещей, от всего, приводит нас к единению с Богом. К Любви приходят прежде всего сознанием, а затем — силой любви.
