— Хейли была замечательной девочкой, — с грустной улыбкой сказал Пол. — Её никто не заменит.
— Конечно, мистер Коллинз, — согласился Томас. — Мы… э-э… мы такого же мнения. Вы знаете, она была…
— Необыкновенной, — подсказала Лекса.
— Да. Да, именно. Необыкновенной. Вот.
Повисло неловкое молчание. Лекса едва заметно подтолкнула Томаса локтем, а тот устремил напряжённый взгляд на меня, словно намекая, что пора приступать к главной части. И, конечно, эту главную часть отдали мне. Даже со мной не посовещавшись. Забавно.
Я вздохнула, мысленно сжав кулачки и скрестив пальцы. И сплюнув три раза через плечо. Или сколько там надо? И через какое?
— Миссис Коллинз, — сказала я. — Вы не могли бы разрешить нам заглянуть в комнату Хейли? Просто очень хочется… хочется посмотреть…
Боже мой, Чарли, только не смей сболтнуть лишнего.
— Мы там давно не были, — зачем-то пояснила Лекса.
— Честно говоря, мы тоже, — проговорила Аделаида. — Немного побаиваемся туда заходить.
— И… — Томас прочистил горло.
— И я вам разрешаю. — Миссис Коллинз встала из-за стола, намереваясь показать нам, куда идти, но я улыбнулась, покачав головой. Что-что, а это я прекрасно помнила.
Комната Хейли расположилась на втором этаже. Стоило мне закрыть глаза, и я она тут же вставала пред моими глазами. Сиреневые стены, большое окно, выходящее во двор дома, стол, заваленный бесполезными и полезными побрякушками, кровать, застеленная чёрным покрывалом…
Чёрным, как её душа.
И всё так и осталось. Чёрное покрывало, окно с открытыми шторами, стол, на котором по-прежнему царил беспорядок. На стене небольшое прямоугольное зеркало, справа от него — доска с какими-то фотографиями и вырезками из журналов. Я подошла поближе и присмотрелась. Надо же, тут мы с ней. И она с Джейком. Джейк, Джейк, почему ты уехал? Неужели ты… относишься к тому, что случилось в лесу?
Возле входной двери стена тоже обклеена всеразличными картинками. Правда, там нет ничего интересного. Какие-то фотки платьев, пляжей, модных аксессуаров… Да, модница Хейли во всей красе.
— Слушайте, — вдруг нарушил тишину Томас. — Что, если она знала обо всём, что сейчас происходит? В смысле… что, если это и правда её вина?
Лекса настороженно повернулась к нему, однако не промолвила ни слова.
— Чья? — недоумённо спросила я.
— Хейли.
— Господи, Сайфер. Не с этими ли мыслями ты сюда припёрся?
— С этими.
— Тогда зачем повторяет их в стотысячный раз?
— Чтоб не забыть.
Я устало опустилась в велюровое кресло тёмно-розового цвета. Подождите, такой цвет вообще существует? На всякий случай обзовём его лучше малиновым.
