И только на седьмой! день моего добровольного воздержания Марица поймала меня сама и пообещала вечером зайти. Я не намеревался ограничиваться демонстрацией бук, но чтобы дело не застопоривалось, мне нужна была соль счастья. Совсем чуть-чуть.
Я поймал Болтуна недалеко от его норы и он, страшно удивившись моей жадности, отказался вернуть долг, сославшись на срок давности и прочие глупости. Немного поплакав и утерев сопли, торопыга вдруг вспомнил про цветок и вызвался меня отвести. Ну, а что из этого вышло, я уже рассказал.
О, Марица, сказка моя, принесла водички, дорогая.
О, да. Вот это я понимаю, вот это… да… Спасибо, спасибо. Что бы я без тебя… Уже весь язык измозолил, а никто и не догадался кроме букочки моей водички принести.
Итак, поразмыслил я о том да о сем и, удачно наступив Одноглазому на пятку, — тот даже захромал — спросил:
— Ну так что о Болтуне-то надумал, а?
— Жалко парня. — Откликнулся учитель. — Вот так: из-за какой-то паршивой манны взять да и погибнуть в пасти неслыша.
Сказал так и скорбно замолчал. Почтив память безвременно ушедшего Болтуна шестьюдесятью шагами молчания и не дождавшись от Одноглазого продолжения, я поинтересовался:
— А дальше?
— Что дальше?
— Ты что, не видел чьи останки подсунул вместо себя Болтун, когда тролль шарахнул по нему скалой?
— Перестань, Скок! При чем здесь Болтун?
— То есть?
— Тролль пытался попасть по тебе, а попал по несчастному…
— Что-что?! Да ты что? Да они же не водятся на Плоскогорье! Только в пещерах! Откуда он вообще здесь взялся?
— Я не пастух им! Не было никакого Болтуна, Скок. Нам все это привиделось.
— Не понял.
— А чего тут понимать. Потеряв Болтуна, мы сильно переживали — вот он нам и привиделся.
Чушь, которую нес Одноглазый, была столь нелепа, что я даже не нашелся, что и ответить. В таких случаях просто бьют в морду, но проход был довольно узким, я шел сзади и поэтому никак не мог врезать по уцелевшему глазу моего мнимого учителя. Оставалось идти и угрюмо ждать, когда станет посвободнее.
— Вот о чем надо на самом деле думать, так это о крысах, — тем временем бормотал учитель, — Ногу береги. Просто необходимо, хоть что-нибудь донести до Старика. Привет, Врунья.
Мы зашли в Логово и появилась реальная возможность дать Одноглазому в ухо, но было как-то необычно людно и я сдержался.
— Ух-ты, кого я вижу! Врунью-плясунью! О боги, какая красота! Ты что, купалась под Луной? Пойдем я оближу тебя всю, и сам Танцующий с Огнем погаснет от зависти, увидев наш Танец! Сама дура. Одноглазый, кончай дурить меня. Хрен с ними, с крысами. История с Болтуном — вот это да, а крысы… Ух-ты, кого я вижу! Сосульку-танцульку! О боги, какая красота! Ты что, купалась под Луной? Пойдем я оближу тебя всю, и сам Танцующий с Огнем погаснет от зависти, увидев наш Танец! … Идиотка.
