Собрав все свое воображение в кулак и поднеся его к глазам, я внимательно изучил получившееся. Вышла фига. Мое воображение даже в кошмарных снах не сталкивалось с такой ситуацией, чтобы мне отказывали, и я, поковыряв в носу и почесав голову, решил положиться на обстоятельства, но в любом случае действовать тоньше и сложнее. Одним словом, идея танца с Марицей овладела мной целиком и полностью. Я заболел ею. Именно это я начал говорить всем знакомым пигалицам, интересующимся здоровьем моих бук. “С ними все в порядке, а я вот что-то приболел”, - жаловался я, — “стал весь мягкий какой-то и совсем танцевать не могу”. Пигалицы пугались и бежали провериться к знахаркам, а я целую неделю терпел отсутствие их ласк. После того злополучного заседания я перехватил Марицу у норы дедушки Рэммериха и улыбнулся ей.
— Ты так забавно разглядывал свою фигу, ковырялся в носу и чесался, — сообщила она мне.
Я немного засмущался и пробормотал:
— О, я еще и не такое могу, это так, ерунда, — и прочистив горло, сказал — Я вообще-то посоветоваться к тебе подошел.
Не выпуская инициативу из рук, я поведал Марице о якобы давно вынашиваемой мной идее создания фермы по выращиванию бук. Пресекая удивленные возгласы, я торопливо рассказал о значительных достижениях в области дрессировки этих забавных животных и неоценимой помощи обученных бук в повседневной жизнедеятельности человека. Я предложил поставлять наших с ней бук в другие семьи и обменивать их на всяческие полезные вещи, недоступные людям Водопада. Вещая всю эту белиберду, я тихонько прикалывался сам над собой. Да кому они нужны, эти буки? Их в каждой заброшенной пещере пруд пруди.
“…сторожевая бука, бука-землекоп, бука для удовольствий. Да, кстати, у меня таких целых три. Заходи, подарю….”
С ума сойти. Скок — фермер, воспитатель бук. В какой-то момент, решив, что могу зайти слишком далеко и стану совсем похож на идиота, я замолчал и вопросительно взглянул на Марицу. Она закрыла рот, сглотнула слюну, засунула свои глаза обратно и спросила:
— И что, вот так, выстроившись крестом, они могут еще и ходить?
— Пойдем, покажу, — я галантно указал в сторону своей норы.
— Увы, увы, — горестно вздохнула Марица и печально посмотрев мне в глаза, тихо произнесла, — никак не могу, я сегодня вечером занята.
Она сказала это так, так…что я все понял без объяснений. Она бы и рада, давно мечтает, все что угодно, но… Но не свободна она, не свободна. Этот старый засранец совсем заездил бедную девочку. Нужно время, чтобы хоть на вечер освободиться от него. И я решил ждать.
