Томас. Вы этого не знаете. Вы не юрист.
Абуриэль. Только не обманывайся относительно происхождения твоей симпатии! Твой хрупкий мятущийся дух надеется обрести покой рядом с простодушными.
Томас. Это звучит как упрек.
Абуриэль. Но ведь тебе не свойственна верность.
Томас. Ваши слова отдают горечью.
Абуриэль. Давай поговорим о Бристоле. То, что произошло и произойдет с тобой, с Кэри, с Уильямом и Питером Смитами, — не более чем туманная дымка над землей. Каждый человек преувеличивает собственную значимость, поскольку забывает, что ему не известно, откуда он пришел. Бристоль же очень давно является местом, наполненным человеческой гнилью. Он тянется ввысь почти сотней церквей, лесом корабельных мачт, а в глубине лежат люди прошлых эпох, одновременно молодые и старые, которых никто не знает, хотя мог бы знать, потому что они были точно такими же, как те, что живут сегодня. Нигде нельзя откопать ту прежнюю плоть: даже могилы давно сравнялись с землей, а кости рассеялись. Разве что в церквях сохранились надгробия, какой-нибудь скульптурный портрет, эпитафия на стене, вырезанная на мраморе хвалебная речь… Только написанное, этот слабый экстракт вялотекущей действительности, дает иногда узкую полосу вспыхивающего бытия. Посмотри на карту Бристоля с ее кадастровыми границами, номерами земельных участков, названиями улиц и кварталов: на эту паутину из впечатляющих слов, относящихся к жителям погребенного города! (Он берет с полки фолиант.) Вот, главная поэма этого сообщества: украшенный гербами и закорючками документ о последних жилищах, которые город дал обреченным на истлевание. Земляная и каменная книга кладбища Святого Иоанна. Список погребений. Находящихся в каменных склепах, земляных норах, в капеллах и сводчатых подвалах… Существуют бедные и богатые. Существуют дух, гений и миловидность плоти. Существуют неудавшиеся жизни, отупение, незавершенное, калеки, невозмутимые дураки и похотливые честолюбцы. Земля заглатывает их всех, без разбора. Но они вновь и вновь оказываются здесь. В нас и рядом с нами.
Томас. Я тоже был здесь с незапамятных пор? Вы так думаете, Абуриэль?
Абуриэль (рассматривает книгу). За какой же она год? 1464/65/66… Записи кончаются 1479-м. Это наше время, Томас, не так ли? Время, в которое нам хотелось бы жить.
Томас. Как попала сюда эта книга?
Абуриэль. Дом стоит уже несколько веков. Тогда здесь тоже жил некий Ламберт. Он был нотариусом. Мастером на фабрике под названием Кладбище Святого Иоанна. Он умер. А книга осталась.
