– Какая милая у них культура.
– Видела бы ты эти картины! Красные волосы, ожерелье из черепов…
– Не стоит продолжать.
– Можно мне открыть окно? – спросил Ван Цзюнь.
Женщина обернулась к мужчине. Тот пожал плечами.
– Суйбянь , – ответила она.
Ван Цзюнь открыл задвижки и отодвинул широкое окно. В комнату ворвался прохладный ветер. Ван Цзюнь всмотрелся в оранжевое зарево тумана, высунувшись далеко в окно. Погладил губчатый органический экзоскелет здания, упругие соты отверстий. Внизу неясно виднелись силуэты рабочих, ползающих по поверхности гиганта. За спиной его продолжался разговор.
– Так что будем делать?
Он показал на датакуб:
– Мы всегда можем воткнуть его преосвященство в компьютер и спросить совета.
Ван Цзюнь насторожил уши. Ему хотелось снова услышать человека из компьютера.
– Китайцев не может заинтересовать сделка, даже если тело уже не существует?
– Может быть. Они бы стали держать кубик в ящике стола, как безделушку‑пылесборник. Если далай‑лама не перевоплотится, их вполне это устраивает. Одной головной болью меньше.
– Может, мы все же его сможем на что‑нибудь выменять?
– Боюсь, его ценность невелика. Если даже он перевоплотится, что нам с того? Пока это начнет сказываться, еще двадцать лет пройдет. – Он вздохнул. – Торговые переговоры начинаются завтра. Похоже, что операция с треском провалилась. Уже поговаривают о том, чтобы выкинуть нас до начала переговоров. Ну, он хотя бы ЕС не достался.
– Что ж, я буду рада вернуться в Калифорнию.
– Ага.
Ван Цзюнь отвернулся от окна и спросил:
– Вы его убьете?
Они переглянулись. Мужчина отвернулся, что‑то буркнув. Ван Цзюнь не стал отвечать на грубость этого человека, а сказал: – Я есть хочу.
– Он опять хочет есть, – пробормотал мужчина.
– У нас сейчас только полуфабрикаты, – сказала женщина.
– Син , – ответил Ван Цзюнь.
Женщина пошла на кухню, а Ван Цзюнь не сводил глаз с темно‑синего кубика на полке.
– Холодно, – сказал мужчина. – Окно закрой.
Ван Цзюнь вдохнул аромат еды, готовящейся в кухне. В животе заурчало, но он пошел к окну.
– Ладно.
* * *
Туман прилипал к телу, пока сам Ван Цзюнь прилипал к надстройкам биологического города. Пальцы вцеплялись в губчатую сотовую кожу, далеко внизу слышался знакомый шум Чэнду, но через густой туман города не было видно. Послышались ругательства – Ван Цзюнь посмотрел вверх. Свет обрисовывал контуры красивой женщины – похожей на китаянку, но не китаянки – и мужчины, всматривающихся в темноту из окна роскошных апартаментов.
