— Вон та полка моя, — указал Фил на нары в самом дальнем углу. — Рядом свободная. Твоей будет. Там и постелить есть что. До тебя жил тут один… Вчера его щелкачи сожрали. За полку с тебя — две пайки.
— Не хочу я тут жить! — простонал новичок, постепенно приходя в себя от всех прошедших потрясений.
— Других полок нет, — развёл руками Фил, удивлённый неожиданной привередливостью новенького.
— Причём тут полки! Среди вас, подонков, не хочу жить. Мать моя, какие же вы все негодяи!
Фил не вытерпел и отвесил дерзкому оборванцу затрещину. Тот не захныкал по обыкновению, а бешено посмотрел на романтика.
— Ну, бей меня, сволочь, бей! — закричал он. — Перед сильными ты скачешь на задних лапках и хихикаешь. А меня, слабака, чего ж не побить. Ну, бей! Хозяин, чтоб тебя!
Романтик опешил от такой тирады и опустил руки. Храп прекратился, из кучи рванья показалась заросшая седыми волосами голова.
— Я сейчас встану и поубиваю всех! — прорычал разбуженный нищесвой.
Фил и новичок испуганно присели. Убедившись, что носитель седой головы опять захрапел, они перешли на шёпот.
— Не хочу тут жить, — повторил вполголоса Герт.
— Не живи, пожалуйста! Давай, иди за ограду. Скоро ночь, квазиволки тебе будут очень рады. Костей не оставят.
Аргумент подействовал, и новичок замолкнул.
— Есть хочешь? — примиряющее спросил романтик.
— А у тебя есть пища? Господин Фил…
— Сейчас украдём немного.
Фил подошёл к своей полке, пошарил под ней и нащупал железный мятый биганчик. На цыпочках романтик подкрался к печке, покосился на полку с храпящим нищесвоем и аккуратно отлил в биганчик кипящего варева.
— Жри, — благодушно посоветовал романтик, вернувшись.
Он усадил новичка на свою полку и сунув ему под нос еду.
— А где ложка? — спросил тот, зачем-то пошарив глазами возле биганчика.
— Чего тебе ещё? — недовольно пробормотал Фил, удивлённо глядя на Герта.
— Ложку бы…
— Какую «ложку»? Что ты мелешь? Бери и ешь!
— Руками?!
— Можешь ногами! — хмыкнул романтик.
Новичок неловко полез в биганчик пятернёй.
— Да подожди, пускай остынет! — запоздало посоветовал Фил, увидев, что оборванец отдёрнул руку и немедленно заревел в голос. Однако, заметив, что храп на соседней полке прекратился, испуганно затих, всхлипывая и дуя на обожженные пальцы.
— Ну ты и тупица! — прошептал романтик, дивясь на несообразительность Герта. — Ум у тебя подчистую, что ли, забрали?
— Нет, оставили чуть-чуть, — ответил новичок, делая вторую попытку зачерпнуть мутную жижу рукой. — По норме полагающийся.
