— Я ж говорю, что норма, — уверенно сказал первый. — Обычный нищесвой, глупый и трусливый, как шакалоид. Даже взять с него нечего. Хотя…
Он уверенно подошёл к испуганному нищесвою и отобрал у него мешок. Деловито поджав губы, смотрила выудил из мешка обвещь, брезгливо отбросил злапаусы, сунул в карман новенький мегест и швырнул мешок обратно Филу.
— Мегест изымается по имя Лепеста! — хохотнул второй смотрила.
При упоминании всуе имени господа Фил набожно перетреуголился правой рукой, одновременно подхватывая мешок левой.
Потеряв всякий интерес к романтику, смотрилы подошли к оборванцу, рыдающему в куче мусора, для порядка потыкали в него стволами явломётов и направились к воротам посёлка, закинув оружие за спину. Фил подождал, пока они скроются с глаз, подобрал злапаусы, сунул их в мешок и осторожно подошёл к нищесвою.
— Ну, здравствуй, новичок, — дружелюбно поприветствовал он лежащего и несильно пнул его.
Новенький немедленно завопил, втягивая голову в плечи. Фил за шиворот поднял его с кучи, поставил на ноги, встряхнул и наградил подзатыльником. Потом он обшарил карманы тряпья, в которое был одет нищесвой, но они были пусты. Глупо найти что-то в карманах после смотрил — те, конечно, давно всё выгребли.
— Будешь моим личным шустриком, — «обрадовал» оборванца романтик. — Пошли со мной.
Оборвыш втянул шишковатую голову в плечи и, испуганно озираясь, засеменил к посёлку смотрил.
— Да не туда, Лепест тебе в глотку! — ткнул ему в спину Фил. — Эк тебя обессвойствили!
Тычком романтик развернул новичка по направлению к обиталищу нищесвоев и придал ему скорости другим тумаком. Новичок пискнул, вжал голову в плечи и, всхлипывая, побрёл, аккуратно огибая торчащие сипады и кусты и поминутно запинаясь о торчащие из земли ржавые арматурины. Фил побрёл сзади, время от времени останавливаясь, чтобы справиться с одышкой. При этом он успевал одной рукой нащупать обвещь в мешке, а другой притормозить оборвыша за шкирку.
— Ты откуда такой красивый? — спросил романтик во время одной из остановок. — Смотрила что ли бывший?
— Чего это? — содрогнулся новичок, заранее вжимая голову в плечи.
— Ничего! — пробурчал Фил. — Обессвойствили же тебя, болезного, под самый корень! Хоть бы капельку соображаловки оставили, шакалоиды! Ничего не понимает! Имя-то хоть помнишь?
— Чьё? — удивился оборвыш, остановившись и приоткрыв рот.
— Ну не моё же! Своё! Вот тупище!
— Герт, — представился новичок, тупо глядя перед собой.
