— Раз в двадцать больше, — ухмыльнулся новичок.
— Хорошо тебя обессвойствили! Ну, так у тебя же ум отняли, а не память. Помнить о Закуполье ты ведь должен!
Но Герт только развёл руками:
— Помнить помню. А вот объяснить суть не могу. Дал бы ты ещё умишка!
— А больше нет, — Фил для убедительности потряс накопником, в котором оставались решительность и кучка других свойств попроще. — Если я тебе свой ум отдам, то сам не смогу понять ничего.
— Больше нет! — с тоской повторил новичок. — В том-то и беда! Был бы ум да сила, стал бы я торчать в этой помойке! Придумал бы, как отсюда выбраться.
Он вскарабкался на железный лист и с отчаянием наподдал ногой полупрозрачный Купол, как будто хотел пробить его и выбраться наружу.
— Хочешь знать, что там, за Куполом? — с яростью обернулся Герт к Филу. — Хорошо, я расскажу тебе! Там настоящая жизнь, Фил, а не существование. Там никто не копается в словохламе. Там люди добрые и умные. Там есть творильни с выдумницами, приставниками и аналогизаторами. И ошибочники… Фантобы, сглажники, скрепилы… А буквальники какие, видел бы ты! А словогены!
Опешивший от такого количества новых слов, романтик залез на лист и попытался оттащить Герта от Купола.
— Не ори ты так, смотрилы услышат!
— Пусть слышат! Что они смогут сделать со мной! Я и так всё потерял! Что у меня можно забрать? Остатки ума? Так его и так капелька осталась!
— Это не самое страшное, — заверил Фил. — А вот привяза гораздо страшнее. Возьмут тебя и привяжут в качестве свойства, скажем…
Он указал на торчащее неподалёку чахлое деревце с кривым стволом.
— …Скажем, к этому дереву. И будешь ты… как бы сказать… свойством, «гертовостью» этого дерева до скончания веков. А это очень скучно.
Герт перевёл взгляд с Купола на дерево и несколько приутих. Фил, видя успокоившегося новичка, расслабился, но, оказалось, зря. Оборванец неожиданно выхватил накопник у зазевавшегося романтика и мгновенно нагрузил себя всей решительностью, которая там была. Взгляд его превратился из горящего в стальной, на лбу проявились волевые вертикальные складки, а челюсть заквадратилась.
— Врёшь! — не понятно к кому обратился Герт, глядя на Купол, сжав губы в тонкую нить. — Я всё равно вернусь. Ох, и отомщу я вам всем! Всё Закуполье на уши поставлю! Есть у меня там друзья, с которыми мы весь гнилой закупольский мирок перевернём!
— Ты же только рассказывал, как там хорошо, — засомневался романтик. — Словогены какие-то, приставники… А теперь говоришь, что Закуполье — гнилой мирок.
