Пинтез вернулся домой хмурый и молчаливый. Повесил за дверью ямурлук и сел у печки. Только после ужина, когда старуха стала наматывать пряжу, он сказал, не глядя на нее:
— Сына женить нам надо. Ты все приготовь, и в то воскресенье свадьбу сыграем.
Пинтезиха оставила свой клубок и удивленно посмотрела на мужа.
— Когда ж ты успел невесту ему сыскать, что уж и к свадьбе готовишься?
— Он сам себе сыскал, — ответил Пинтез, и на его суровом лице мелькнула улыбка.
— Кого ж это, скажи-ка?
— Колину дочку, Нонку.
— Мм! — поджала губы Пинтезиха и вскочила, как ужаленная.
— Что ты там бормочешь? Не нравится она тебе, что ли?
Старуха ничего не ответила и склонилась над пряжей, но пальцы не слушались ее. Подошла кошка, сладко потянулась и потерлась о ее колени. Пинтезиха замахнулась и ударила ее кулаком по голове. Кошка закричала и стрелой бросилась под кровать.
— Что ты бьешь ее, что она тебе сделала, — прикрикнул на нее Пинтез.
— Пускай не лезет!
Они замолчали. Пинтезиха долго распутывала пряжу, потом сказала:
— Нашел себе сноху и радуешься!
— Чего ж мне не радоваться. Один сын у меня…
— И у меня один сын. Потому-то… и не хочу я такой снохи. Моему сыну не свинарка нужна, а такая жена, чтоб дома сидела.
И она рассказала все, что слышала о Нонке, добавив и от себя кое-что. Пинтез слушал, слушал и вдруг набросился:
— Не смей так говорить о девушке! Я раз гляну на человека и уж насквозь его вижу. Многие на нее зарятся, потому и болтают. А мне такие, как она, нравятся.
— Подумаешь! Свет клином на ней сошелся. Куда лучше есть. Вот хоть Марийка Кутева. С ума сходит девка по нем. И красивая и домовница. А эта? Небось, и глаз не кажет домой.
Пинтез нахмурился, брови его совсем нависли над глазами.
— Наш сын уже не маленький. Кто ему по сердцу, пусть ту и берет. Ведь он будет жить с ней! А ты держи язык за зубами. Слышишь!..
Он встал и пошел спать, не сказав больше ни слова. На другое утро, увидев Петра, позвал его во двор и стал бранить:
— Чтоб ты не смел позорить девушку, она тебе сердце отдала, а ты ее мучишь. Я такого в моем доме не потерплю.
— Мы с Нонкой уже договорились, отец, — сказал Петр взволнованно. — Но мать не хочет ее в снохи. Уже с каких пор мне это твердит.
— А ты сердце свое слушай, — прервал его Пинтез. — Что оно тебе подскажет, то и делай. А на мать не обижайся. Она мать, боится, как бы ты не попал на плохую женщину. Потому и говорит так. Ну, а теперь делай свое дело, а завтра пошли весточку сестре, пусть приедет там со своими, поможет к свадьбе готовиться.
