Он уже не мог заставить себя оторвать взгляд от предмета, теперь ставшего эллипсоидом и постепенно становившегося все меньше и меньше. Брикет медленно, но неумолимо таял в воздухе, пока в желтой массе не проглянула сердцевина — край маленького белого цилиндра. Наконец, оболочка исчезла полностью, а цилиндр начал темнеть. Затем он совсем почернел, после чего его окутало сферическое облако дыма. На мгновение Кена посетила безумная надежда: эта штука должна гореть, а огонь не поддерживается в невесомости, для него нужна хоть какая-то тяга. Быть может, он сейчас погасит сам себя.
Увы, облако дыма продолжало разрастаться. Наверняка там имелись частички замороженного воздуха, предназначенные как раз для таких случаев. Теперь края облака стали размытыми, поскольку дым разносился уже по всему помещению. Кен почувствовал сладковатый запах и попытался задержать дыхание — но было уже слишком поздно. Эта слабая попытка стала последним, что он запомнил…
— Значит, тебя решили оставить. — Трудно было понять, не сочувствие ли прозвучало в голосе Фета. — Ничего удивительного. Когда Драй поднял настоящую бурю из-за того, что это я проболтался тебе, на каком расстоянии отсюда находится Сарр, я понял, что ты сам сумел куда-то забраться. Так от кого ты — от полиции или от конкурентов?
Кен не ответил. Сейчас ему совершенно не хотелось разговаривать. Он достаточно хорошо помнил свой навеянный наркотиками сон, чтобы осознавать за собой то, что никто и никогда не хотел бы в себе обнаружить. Он помнил, как он наслаждался вещами, которые теперь вызывали у него только отвращение, — но даже за этим омерзением все-таки скрывалась память о полученном удовольствии и смутная надежда на то, что оно еще повторится. Совершенно невозможно описать, что чувствует пристрастившийся к наркотику — ни его ощущения, когда он находится под воздействием дурмана, ни мучительное стремление к нему, когда наркотик начинает становиться физической необходимостью. С момента, как Кен очнулся, прошел всего час, и его состояние можно было немного понять. Фет, несомненно, был с знаком с подобными ощущениями — но явно не пытался заострять на этом внимание.
— Сейчас это все уже не важно — и не важно, знают об этом остальные или нет, — продолжил он, так и не дождавшись от Кена ответа. — Это теперь никого не волнует. Все знают, что ты гарантированно наш, что бы ты сейчас ни думал. Сам увидишь, когда захочешь новой дозы…
— Когда это будет? — Тема оказалась достаточно интересной, чтобы вывести Кена из оцепенения.
