— Сказал, что вернётся, когда батюшка научится себя вести, как подобает почтенному старцу, главе рода и тэну всего Шира. И хлопнул дверью. Белладонна сказала, что ненавидит всех на свете, разревелась и заперлась в своей комнате.
— В общем, скандал, — заключил Сембо, — не хуже, чем у Лонго.
— Так вот, братец, — сказал Грим. — Пока старик не угомонится, тебе лучше дома не показываться. Хотя… ты же всё равно собираешься жениться на этой своей Лилии и ни на ком другом?
— Ни на ком другом, Грим, это ты точно сказал, — вздохнул Фонси.
— Тогда, — покачал головой Грим, — дело сложнее. Он тебя не восстановит в завещании и в списках рода тоже.
Фонси пожал плечами.
— Но братьев, — Сембо хлопнул Фонси по плечу, — он тебя лишить не может. Как я узнал от Грубба, будь он неладен, состояние нашего батюшки составляет, помимо недвижимости и скота, сто тридцать три золотых гроша. [8]
Фонси присвистнул.
— Это в серебряных грошах будет где-то восемьсот, — вмешался Грим. — Из этих денег сёстры получают по сто грошей на приданое или в наследство, а остальные пятьсот грошей делятся поровну на вось… то есть уже на семерых.
Итого получается примерно по семьдесят грошей на брата. На восемь грошей больше, чем если бы делили на восьмерых, — продолжал Грим. — Значит, каждый из нас должен тебе по восемь грошей и ещё по несколько пенсов, и не спорь!
— Вот наши, — Сембо достал увесистый кошелёк. — Этого тебе хватит на первое время.
— Я бы тебе посоветовал вот что: — Грим повысил голос, видя, что Фонси собирается протестовать, — поезжай куда-нибудь в Арчет и купи себе там нору. Пошлёшь весточку, и мы вышлем тебе остальные деньги. А потом заберёшь к себе Лилию…
— Эх, братец, — Фонси посмотрел Гриму в глаза, — ну неужели ты думаешь, что если бы я мог забрать к себе Лилию, я бы сейчас сидел тут с вами один? Лилия не желает меня видеть. Меня чуть камнями не закидали в Раздорожье.
Сембо охнул. Грим зажмурился, словно его ударили.
— Лонго… — пухлые руки Грима сжались в кулаки, — вот ведь гадючий язык, ну он у меня крепко пожалеет, ох, как крепко…
— Ему надо бы знать, — мрачно сказал Сембо, — что распространение гадких слухов о сыновьях Большого Тука даром не проходит. Ты, Фонси, сам с ним не разговаривай, у тебя на это старшие братья есть.
— Я в вас, братцы, не сомневаюсь, — улыбнулся Фонси. — А на Лилии я всё равно женюсь. У меня есть план. Только пока это план тайный.
— Что ты собираешься делать и как тебе помочь? — Сембо собрался, словно тотчас готов был сорваться с места и участвовать в тайном плане.
