остановила!
Всемил повторил приказ.
— А что делать с беглым воришкой? — стражник вынужденно убрал меч.
— Считайте, он отпущен. Кроме того, пусть будет уверен, я отплачу по чести за его помощь.
— В твоей щедрости нет никакой нужды, — скрипя зубами, с невероятной неприязнью
произнес Лис.
— Есть, — коротко бросил Всемил. — Лада, нам необходимо поговорить.
Он поманил меня, а я, шипя вполголоса: «Я — не неудачница», выползла из затхлой
комнатки навстречу солнцу.
Князь уверенным шагом, в который вернулась былая осанистость и властность, завернул за
угол. Я поспешила за ним.
Как можно было всполошить князя (а вместе с ним — целый город, испугавшийся за жизнь
всеобщего любимца) на побег, успеть дойти практически до столицы и узнать правду по
чистой случайности?
Все карты против меня. Как же колотится сердце. Органы тлеют. Крутит в животе. Тьма, кыш отсюда!
Я перевела сбившееся дыхание. Во рту появился солоноватый привкус железа.
Лис прав: я уничтожу себя самостоятельно. И, кажется, изнутри.
И напоследок, не привыкайте к ведьмам. Они переменчивы.
«Не переживай. Всё наладится».
Внутренний голос.
— Какие-то тайны, князь? — я с ногами уселась на лавочку, туда же плюхнулся и Всемил. —
Хочешь лично прикончить меня?
— Не городи глупостей, — он задумчиво потер переносицу. — Дивная выдалась прогулка, не так ли?
— Не дивная — дурацкая. Простишь безмозглое существо?
Лавка за утро нагрелась лучами по-летнему палящего солнца. Весна, не успев укрепиться во
владениях, трусливо отступала. Лучи били по глазам, я щурилась. По щекам скатывались
редкие слезинки. Всемил решил, будто причина рыданий в раскаянии — наивный какой — и
прижал несопротивляющееся тельце к груди.
— Да не обижался я. Не переживай, — баюкал он меня. — И совсем не ради этого позвал.
Я испугалась. Только бы не предложение о замужестве — второй раз промолчать вместо
отказа не удастся. Тем более, будучи зажатой в захвате князя. Придушит и не заметит.
Поудобнее уткнувшись в чистую рубашку — вылезти не удалось, — я проскулила:
— Но для чего?
— Каковы твои планы на дальнейшую жизнь?
Началось.
— Я не буду рожать тебе наследников, — зажмурившись, отрезала я.
— Как скажешь, — изумленно сказал Всемил. — Ты, видимо, не так поняла. Мы однажды
заводили этот разговор, но я повторюсь: чем ты собираешься заниматься дальше? Уедешь
или останешься у нас?
— После случившегося ты не огородишь Капитск от ведьмовского присутствия?
Я как-то усомнилась в благоразумии князя. Уместнее разместить сотню оборонных башен, развесить на заборе косы из чеснока и асафетиды. Я — рассадник неудач, от подобных
