— Волнуется.
— Ну так отцепи её, — взревела я. — И нет, не выйдет. Любые чары ненадежны и
недолговечны.
— Или у кого-то не хватает навыков.
Гордый своим высказыванием князь отцепил обе оглобли от лошади. Та успокоилась, отвлекаясь на аппетитную травушку. Лис пискнул что-то про сломанные ребра, после чего я
сгоряча выдернула его из-под накрененного бока. Раздался грохот. Телега окончательно
сломалась.
— Лада, — заикнулся князь.
— Слав, — вторил ему Лис, — что ты наделала?
На душе стало совсем тошно.
— Вы, кроме как указывать, на что-то способны? — Я плюхнулась на скинутый с воза
мешок. В отбитой пятой точке вновь отдалось болью. — Навыков мало? Идите и сделайте
лучше!
— Слав, — Лис попробовал успокаивающе погладить меня по спине, но я отскочила, словно
от чумного.
— Молчи! Сам не лучше! За какие грехи вы свалились на мою голову?! Один постоянно
скрытничает да юлит, а второй проявляет чудеса тупоумия. А я, как оказывается, самая
плохая и неопытная.
— Эй! — Единогласно. Всемил сжал губы, а Лис свел брови в линию.
Я долго кричала нечто невразумительное, на что обиженные товарищи отвечали руганью, затем оттащила облюбованный мешок подальше, улеглась на него и уснула.
— А если нас нагонят? — сквозь сон послышался вопрос Лиса.
— Мы неплохо оторвались, — с сомнением высказался князь. — Каков шанс, что дружина
поедет по нашему пути?
Плохо же они изучили меня, если считали мизерной вероятность скорой поимки.
***
Я проснулась от того, что Лис пинал меня под бок носком ботинка. Делал он это с
удивительной нежностью, но удовольствия я не получала. Неудобно подвернутая нога
затекла и не сгибалась.
Уже стоя на одном колене, потирая бедро, я с особой неприветливостью рассматривала
семеро разномастных, но одинаково озлобленных стражников.
Их главарь, обладатель длинной козлиной бородки, противно всхрипел:
— Сдавайтесь силам нашей дружины, безбожники!
Началось. Я зевнула, не дав паузе осесть в прохладном утреннем воздухе. Стража
напряглась, во взглядах появилось неприкрытое оскорбление. Лис с Всемилом,
взлохмаченные и осоловевшие, осматривалась по сторонам в поисках путей отступления. На
нас нацелились луки с натянутой тетивой да мечи.
— Может, не будем горячиться? — губы растянулись в устрашающем оскале.
— Заткнись, ведьма! И мы, так и быть, не отдадим тебя храму на сожжение. Обойдемся
своими силами. Или охотничьими. Чьи больше по нраву? — главарь расхохотался под
подобострастное хихиканье подчиненных.
Ведьма? Я закатила глаза от возмущения. На каком основании они сделали вывод?
