равновесия, но спешно вцепилась в седло и слезла пусть и кривобоко, но без сторонней
поддержки.
Тракт в ранний час пустовал. По обоим его краям возвышались древесные полосы лесов, а
вместо живых существ, хотя бы назойливой мошкары, — тишина и отчужденность. В знак
протеста где-то каркнула ворона. Я поежилась, но храбро поспешила за ведущими лошадей
вглубь чащи спутниками.
— Зачем так далеко уходить от дороги?
Нас окружили угрюмые силуэты сосен и пушистых елей, нижние ветви которых подметали
ковер из мха.
— Не люблю быть на виду, — объяснил Радислав. — К тому же тут есть речушка. Она
делает изгиб и протекает совсем рядом с нами.
Обрадовавшись возможности искупаться, я ускорилась и остановилась только тогда, когда
Радислав оповестил, что подыскал отличный пятачок для стоянки. Наше понимание идеала
различалось, ибо неровный, полный ямок, клочок земли, поросший бессмертником, не
вселял особого восторга. Я почти возмутилась, но вспомнила о реке.
Радислав указал на север, и я понеслась туда, подгоняемая вонью собственной куртки и на
ходу перерывая содержимое сумки в поисках чистой одежды. Раненная нога ощутимо
саднила и чесалась, и я сдерживалась от того, чтобы разодрать засохшую корку.
Близость к воде почувствовалась скоро. Воздух смягчился и посвежел. Зажужжали
противные комары, окружившие меня, и, не мешкая, покусавшие за лоб и под брови. После
поредели деревья, уступив место рваному, словно небрежно вырванному клоку бумаги, берегу. С противоположного края речушка напрочь заболотилась и поросла зеленой тиной с
вкраплением белых кувшинок. Ближняя сторона отличалась прозрачностью и мелким
каменистым дном.
Вещи полетели на траву; я вошла в холодные утренние воды. Ступни с непривычки онемели, но дрожь прошла, и неудобство сменилось наслаждением. Я до отупения намыливалась
кусочком мыла, но противный запах никак не смывался — наверное, он успел въесться под
ноздри.
Солнечный желток угнездился над кронами деревьев. Я устала натираться и вернулась к
спутникам. Те явно страдали без завтрака — напоследок они вручили мне котелок, куда
следовало набрать воды, о чем я, разумеется, вспомнила нескоро. Мужчины успели развести
огонь и создать подобие постели, состоящее из наваленных еловых веток. Лис лежал в
привычной позе: на боку с поджатыми коленями — всегда удивлялась его пониманию
удобства. Радислав, сцепив руки за головой, всматривался в светлеющее небо.
— Всю кожу соскребла? — проворчал охотник. — Нам можно помыться?
