— Да как помрачнение наплыло, — оправдывался Радислав, аккуратно проводящий нас
сквозь холмы из дурно пахнущих отходов. — Сказала идти — я покорно плелся следом.
Тогда мне казалось, что так и надо.
— Как же не терпелось потрогать чернокнижницу за выступающие места! — язвительно
подытожила я, чуть сбавляя ход.
Спутница Лиса вела себя раскованно, громко хохотала, ободряюще проводила пальчиками
по щеке варрена. Лис покачивался, но шел.
— У меня нехорошее предчувствие. — Радислав остановился.
Приближалась развилка из трех лучей. В её центре высились остатки мраморной
скульптуры: две ноги, обрубок руки, сжимающей посох, да сколотый постамент с
стершимися некогда золотыми буквами. По бокам склонили увядшие ветви два одиноких
розовых кустика. Крошечную площадь окружали разрушенные домишки, смотрящие на мир
слепыми заколоченными оконцами.
Местность идеально подходила для исполнения задуманного, поэтому, когда Лис с ведьмой
оказались рядом со статуей, я звонко свистнула. В спину вроде как нехорошо бить, а
преимущество за нами.
Женщина, обернувшись, предстала в полной красе. Длинное несуразное платье с
множеством оттопыренных карманов. На запястьях и шее уйма драгоценностей и оберегов.
Лицо одутловатое, болезненное. У ведьмы оказался удивительно отсутствующий взгляд.
Пустой, поверхностный, лишенный всякого выражения. Её глаза смотрели сквозь меня. Она
потянулась к бедру, где проступали очертания кинжала.
Я решительно проговорила отточенную наизусть фразу. Несколько пасов, жжение под
ребрами.
Соперницу что-то толкнуло. Правда, по плану толчок должен был выйти резким,
разрушительным, отбрасывающим, дабы оглушить врага и дать возможность действовать
обученному Радиславу. Но ведьма устояла. А затем, коротко рассмеявшись, резанула по
большому пальцу ножом.
По вискам отдало пронзительным свистом, как от кнута. И я отлетела ровнехонько в
помойную кучу. От омерзительного запаха да веселого чавканья едва не вывернуло
наизнанку. Утренняя каша напомнила о себе сладковатым комом у горла.
По позвоночнику прошла волна боли. В ногу, разодрав штанину, впился острый обломок. Я с
трудом выбралась наружу, стряхнула с волос сгнившие ошметки продуктов.
Радислав ринулся было к ведьме, но слабо дернулся и упал навзничь. Та игралась.
Действовала в половину возможностей. Она улыбнулась мне уголками губ, оставляя глаза
по-прежнему равнодушными, холодными. Следующим рухнул Лис.
По телу прошло онемение. Легкое, едва уловимое.
Во мне закипала ярость. Кровь сочилась тоненькой линией; глубокая рана пересекала всю
