чьими-то головами, а я с удвоенным удовольствием — никто не пыхтел над ухом —
принялась осматривать легкое струящееся платье.
— Берите, милая, — подмигнула молоденькая торговка, оторвавшаяся от созерцания
собственных ногтей. — Сидит отменно! Сама ношу похожее.
На её великолепной фигурке платье служило, казалось, второй кожей, но меня боги обделили
и настолько пышной грудью, и такими плавными изгибами. Я уж молчу про улыбчивое
веснушчатое личико, за одно которое можно простить любые недостатки тела.
— Все мужчины вашими будут, — убеждала девушка, наматывая золотистый локон на
тоненький пальчик.
— Да нужны ли они вообще? — рассудительно спросила я, разглаживая невидимые складки
на невероятной ткани.
— Истину говорите, — расхохоталась девушка. — Берите, полцены скину.
Рука потянулась к кошельку, но разум завопил: «Куда тебе, дурная? К ведьме поедешь в
платье до щиколоток?» Внутренний голос обычно нес всякую ахинею, но сегодня правда
оказалась на его стороне. Денег мало, а трат хватает: куртка разваливается на лоскутки, штаны протерлись, сапоги расклеиваются.
Пришлось трагично всхлипнуть и попрощаться с платьем, перебираясь к более необходимым
вещам.
Водоворот ночных гуляк увлек за собой. Менялись палатки, тропинки, запахи корицы
мешались с ароматом пирожков. Минимальный походный набор я купила сразу, потому как
особо не выделывалась в выборе кожи или наличии карманов на новой рубашке. Монеты
перекочевывали к продавцам, и те расцветали, как небо на рассвете. Мужчины-палаточники
отвешивали разнообразные комплименты, от самых приличных из которых розовели щеки, а
от излишне заковыристых — появлялся удушающий кашель.
— Как зовут красавицу? — начал разливаться соловьиной трелью очередной торговец, выловив меня из людского потока.
— Лада… — задумалась я. — Или Слава…
— Не важно, мне и так, и так приятно познакомиться с вами, — пресек он. — А я —
Миодраг. Возьмите сапожки. Пятый месяц хожу с ними. Никому не подходят! То нога
вываливается, то натирают, то жмут. Но я увидал вас и как понял: вашими станут.
Я едва бросила беглый взгляд на пустующий лоток, как коротышка-торговец достал словно
из пустоты два высоких сапога из идеально выделанной черной кожи. Сапоги шнуровались
шелковой перекрестной тесьмой по всей поверхности голени, имели непривычный
кругловатый носик и высокий — с палец — каблук.
— Ой, какие милые… — только и вымолвила я.
— Примерьте, — Миодраг любезно помог мне усесться на стульчик.
Обувь налезла так, будто шилась специально для меня. Ничто не тянуло ногу, не приносило
