— Жизнь, — обобщенно заключил Озраэль и вызвал у психолога довольную улыбку.
— А поконкретнее? — уточнил Адам Иудович, а Фрейд на портрете строго покачал головой и добавил: «Цель всякой жизни есть смерть».
— Даже не знаю, с чего начать. В общем, работа, стресс, отношения…
— Так. Давайте начнем сначала. С вашего детства.
— А при чем оно вообще? — не понял Озраэль, и ему доходчиво пояснили:
— Все наши проблемы связаны с детскими переживаниями.
«Тайна человеческой души заключена в психических драмах детства. Докопайтесь до этих драм, и исцеление придет», — поддакнул ему портрет Фрейда, процитировав самого себя.
— Ну, — психолог требовательно потер руки, — что там у вас с детством, родителями, семьей?
— Детство…
На этом моменте разговора Озраэль впал в недолгий ступор. Он, как большинство созданий в преисподней, возник из небольшого уплотнения во мраке. Такое бывает, когда первозданный эфир сгущается, образуя крошечный комочек материи. Если он находит подпитку в пустоте, то может развиться до небольшого мыслящего существа. И тут уж важно, что питает. Мрак порождает темные сущности — бесов, некоторые из которых могут потом переродиться в демонов. Так произошло и с Озраэлем. Только разве расскажешь такое психологу, человеку, пусть даже и темному?
— Итак, — нетерпеливо подгонял тот. — Что же?
— У меня не было родных.
— Так вы детдомовский?
— Да! Да! — радостно закивал Озраэль, ведь лучшей легенды о его происхождении было не придумать.
— О, тогда у вас должно быть много проблем. Вас недолюбили, вам не знакома ценность семьи, вам непонятна социальная и гендерная роль мужчины в семейных отношениях.
Озраэль не слишком-то понял суть сказанного, поэтому поскорее развил худо-бедно понятную ему тему отношений:
— У меня с девушкой не ладится.
— С девушкой? — Глаза психолога плотоядно сверкнули, и он снова, как муха, потер друг о друга ладони. — Вы удачно ко мне пришли. Моя вторая специализация — сексология.
— Вот до секса у нас с ней как раз так и не дошло, — грустно признался демон и исподлобья взглянул на профессора.
«Единственное извращение — это отсутствие секса. Все остальное дело выбора каждого», — осуждающе покачал головой портрет Фрейда.
Повисла напряженная пауза.
— Дело в вас? — надорвал гнетущую тишину Адам Иудович.
— Нет. Вернее, не только.
— В ней? — Психолог мрачно улыбнулся и предвкушающе облизал губы. Мерзкий жест, отчетливо проявивший замаскированную в человечишке тьму, сбил Озраэля с толку.
