Р.М. и Тамара бросились к ним, но рядом неожиданно оказался старичок в шляпе, шляпа падала, он поднимал ее и только мешал своей суетой. Девушки не сопротивлялись, они просто не понимали, что нужно встать. Старичок охал и ахал, Тамара что-то сказала, и он отошел.
Девушки поднимались, улыбаясь друг другу, и осматривались по сторонам. Они вернулись.
— Приема сегодня не будет, — сказала Тамара старичку.
Р.М. понял, что это один из будущих клиентов пришел занять с утра очередь.
— А когда? — виновато спросил старичок, готовый униженно просить, чтобы его приняли именно сегодня и без очереди.
Тамара не ответила, обняла за плечи двух девушек, оказавшихся ближе к ней, и повела их к дому, остальные тихо пошли следом, не обращая внимания ни на Романа Михайловича, ни на старичка, который так и остался стоять у скамейки, провожая взглядом необычную процессию.
В квартире все было как вчера, Тамара провела девушек в гостиную, усадила на диване и в креслах, Роману Михайловичу места не осталось, и он встал у двери. Казалось, только теперь сами девушки впервые рассмотрели друг друга. Так, давно знакомые по переписке люди рассматривают черты лица, которые часто себе представляли и которые на самом деле оказались иными. Тамара тоже чувствовала себя неловко и, чтобы оттянуть начало разговора, принялась возиться на кухне, ставя на плиту чайник и что-то спешно доставая из холодильника.
— Девушки, — сказал Р.М., — что вам сказала Лена?
Все взгляды обратились к нему. Девушки рассматривали его так же пристально и молча, как до этого глядели друг на друга.
— Лена? — наконец прервала молчание самая старшая из них, девушка с тонкими восточными чертами лица, мохнатыми черными бровями и густыми, спадающими на плечи, волосами. Р.М. подумал, что это, скорее всего, Наргиз Касимова. — Лена? Надя, хотите вы сказать…
— Надя? — у Романа Михайловича стало сухо во рту. — Нет, я хотел… Надя ведь…
Девушки переглянулись, Наргиз грустно улыбнулась, ей очень шла улыбка, именно такая, грустная, как ноябрьский дождь, остальные серьезно смотрели на Романа Михайловича, даже самая младшая, похожая на Наргиз — ее сестра Рена, сбросившая шубку прямо на пол и оставшаяся в школьном платьице без передника.
— Надя, — повторила Наргиз. — А Лена ничего не успела сказать, ее усыпили. Она только позвала, мы пошли, и тут…
— Как позвала? — спросил Р.М., краем глаза заметив вошедшую в комнату Тамару.
— Обыкновенно, — пожала плечами Наргиз. — Я спать собиралась, а Надя сказала, что с Леной плохо…
