В своих благороднейших формах она с самого начала уже была свободна от материи и свободно парила в пространстве без какой бы то ни было связи с телами, будучи первым, последним и чистейшим выражением самого творения.
Музыка была уже тогда, когда древний человек в трехтактном ритме колотил по выдолбленному древесному стволу, когда нарастающий барабанный бой возбуждал нервы дикарей, когда трубы варварских племен гремели над полем боя, когда били литавры при пылающем катафалке героя. Она была и тогда, когда бедные маленькие канторы, сидя на органных скамьях, источенных червями, славили Бога четырехголосными фугами такого небесного звучания, что самому Богу было далеко до этих скромных музыкантов.
Первый луч света, проникший в мир, был не чем иным, как ритмической волной. Гармония – это космический гром. Ритм и гармония вместе составляют музыку миров. Музыка присутствовала при рождении мира и пребудет вовеки.
Чем больше Ирид всем своим существом растворялась во мне, чем сильнее ее душа приникала к моей, а тело сливалось с моим, тем больше она отгораживалась от внешнего мира. Она даже вознамерилась уволить свою служанку Окк и лишь мое твердое вмешательство удержало ее от этого шага.
При этом тело Ирид, лицо, выражение глаз становились все прекраснее, и она манила меня все сильнее.
Почувствовав первые признаки материнства, Ирид снова обратилась к окружающему миру. Ее серебристый голос стал похож на таинственно звучащий колокольчик. Ее шаги, каждое ее движение таили в себе некое обещание, от всего ее белоснежного тела исходил чувственный аромат цветущей, набухающей жизни. Я так и дышал блаженством.
Большего желать было невозможно.
Нельзя сказать, что отец упрекал ее за изменившееся мировосприятие, – слишком глубоко было укоренено в этом мире уважение к чужой свободе.
Однако он – впервые в своей жизни – перестал понимать свою дочь, которая жила теперь в другом мире, и это непонимание росло с каждым днем.
Визиты наши к старому Ворде сделались редкими, да и он посещал нас не так охотно, как прежде.
Произошло нечто другое: вновь возникла фигура Фазена Отта.
Фазен Отт, о котором я еще не упоминал, поскольку знал о нем лишь из рассказов моей подруги, появился в жизни Ирид еще до моего прихода. Это был высокий человек с тонкими чертами лица, глубокими темными глазами и мечтательным взглядом.
Он так же питал честолюбивую мечту стать детским учителем, однако не смог достичь нужной квалификации и теперь ступил на административную стезю служащего территориального округа, к чему имел достаточные способности. В известное время он возглавил администрацию округа и слыл осмотрительным и надежным управляющим.
