Не принадлежа действительному миру, он тем не менее постоянно вращался в нем, но при этом даже в те минуты, когда почти всецело отдавался ему и телом и душой, оставался как-то вне его, точно скользя лишь по поверхности.
С. Кьеркегор. Или – или
Они пришли ко мне в тот же день, все вместе. Вернувшись домой с головой, опухшей от уличного шума, сверкания и шипения шин по асфальту, я хотел вздремнуть, прилег и накрылся подушкой, поэтому долго не слышал звонка в дверь.
– Привет, – сказала Ирина, когда я открыл, – мы к тебе по делу.
Вслед за ней мимо меня прошли в прихожую четверо мужчин. Трое из них явились как к себе домой, почти не обращая на меня внимания, осмотрели комнату, тот, что был в белом плаще, заглянул в ванную и туалет: очевидно, они надеялись застать Некрича у меня.
Четвертый, самый старший из всех, почти уже пожилой – я сразу понял, что это и есть Лепнинский, – посчитал нужным извиниться «за вторжение без предупреждения» и представился: «Александр, можно Саша». В белом плаще был Гурий, двое других назвались Колей и Толей. Оба были широкоплечие, отъетые, на голову выше маленького Гурия, похожие на двух непохожих братьев. Они все время подначивали друг друга, исподтишка пихались локтями в тесной прихожей, вылезая из своих кожаных курток. Когда я рассадил всех в комнате, для меня самого стула не осталось и мне пришлось сесть на край письменного стола. То, что я оказался надо всеми, только подчеркивало мое неуютное положение в центре внимания этих незнакомых мужчин, известных мне лишь со слов Некрича, внезапно материализовавшихся персонажей услышанных мною от него историй, которым я никогда до конца не доверял. Ирина была единственным человеком, на чью поддержку я мог сейчас рассчитывать. Ее знакомое лицо представлялось мне среди этих людей, как на старой фотографии, – единственным объемным лицом, выступающим из плоского фона с грубо намалеванными на нем ковбоями в кожаных куртках. Я ожидал от нее подсказки, как себя вести, но не мог прочесть на ее лице никаких знаков и боялся засматриваться на него под взглядом Гурия.
– Мы разыскиваем нашего общего друга Андрюшу, – сказал Лепнинский, – и очень рассчитываем на вашу помощь. Вы давно ли с ним виделись?
Я ответил, что с неделю назад, и спросил, зачем он так срочно понадобился.
– Он… как бы это поделикатнее выразиться… довольно скверно пошутил с нами… я бы сказал, очень неудачно пошутил. – И Лепнинский рассказал мне историю двойной продажи Некричем квартиры со своей точки зрения. В его версии получалось, что Некрич заранее все продумал и расчетливо обвел их с Гурием вокруг пальца.
