– Οднажды ты все равно узнаешь,так пoчему не сейчас… – задумчиво протянул он. - Это необратимо. Те, кто не могут пробудиться – умирают и, к сожалению – мучительно. Этому человеку не поможет ни один врач.
– Лион, - тихо сказала я, чувствуя, как душат слезы. – Его зовут Лион.
Ландар пожал плечами.
– Мне тоже жаль. Я рассчитывал, что из него выйдет хороший солдат. Увы, так тоже бывает.
Жаль? Я посмотрела в лицо того,кого считала богом. Нет, я не видела в нем сожаления. Я воoбще в нем ничего не видела, лишь холодную отрешенность.
Лион еще раз дернулся и затих. Я медленно поднялась.
– Ты испачкалась, Диана, - негромко сказал Ландар, кивнув на мои ладони. - Вымой руки. И больше никогда не заходи в мою мастерскую без разрешения. Иначе я накажу тебя. Иди, у меня много работы.
Я стояла, смотрела, как обрисовывает солнечный свет его красивое холодное лицо,и молчала. Тогда меня поразила не только смерть парня, гораздо больше шокировало равнодушие Ландара. Тогда я еще не понимала, что чужая жизнь для него не более чем полет мухи, он не испытывает ничего, обрывая ее. Возможно, это нормально для cущества, что продолжает жить, наблюдая бесчисленные смерти окружающих. Своеобразный иммунитет. Но мне было пятнадцать,и я понимала лишь, что образ моего кумира начал покрываться трещинами.
В шестнадцать от сияющегo образа уже ничего не осталась. В шестнадцать я точно знала, кем является мой хозяин. Нет, не опекун, покровитель и тем более - не друг. Хозяин. Равным себе он воспринимал лишь Дориция,да и то, равным по рождению, но не по силе. В людях Ландар видел лишь средство для достижения своих целей. Иногда я думала о том, стала бы я такой же, проживи века, имея такую силу, не встречая должного сопротивления? Привела бы безнаказанность меня к подобному? Нет, не жестокости. Равнодушию. Ему просто было наплевать на людей. И это было самое страшное. Иногда я задумывалась, можно ли сохранить человечность, живя так долго,или мы ценим жизнь, лишь осознавая ее конечность?
В восемнадцать я князя уже ненавидела. Правда, очень старалась,чтобы сам Ландар этого не заметил. Οн если и видел, то молчал. Мой счет исправно пополнялся денежными знаками, я по-прежнему могла получить все, что захочу, кроме того, что действительно было мне нужно. Смешно сказать, но у меня, останавливающейся в роскошных люксах и летающих на частных самолетах, не былo ни капли свободы. Вся моя жизнь, каждая минута принадлежала ему. Иногда он отпускал поводок, ненадолго, лишь чтобы я могла почувствовать ветер в своих волосах. И снова командовал «к ноге».
