– Нет! Если я успею все рассказать.
Уильям вынул меч, вложил его в ножны, предварительно крутанув в ране, чтобы убедиться, что противник мертв. Затем, оставив тело, спросил Фитц Хьюберта:
– Вы ранены?
– Боюсь, у меня сломано ребро.
– Вы слышали его слова?
– Да.
Мужчинам удалось поймать лишь одну лошадь – скакуна Уильяма. Было решено, что предупредить короля поедет именно он, так как Фитц Хьюберт ранен.
* * *
Когда граф достиг Бишоп Линн, он все прочитал на лицах вассалов. Джон де Ласи встретил его снаружи шатра короля и отказался впустить.
– Король болен. Дизентерия. Он не желает кого‑либо видеть.
– Я должен с ним поговорить! Пропустите меня или прощайтесь с жизнью!
– Что?!
Уильям оттолкнул стражника и вошел в шатер, поморщившись от гнилостного запаха. В шатре стоял врачеватель короля и два пажа.
Вокруг ложа короля тускло мерцали свечи, освещая застывшую фигуру. Слишком неподвижную.
Уильям испугался, что король уже умер. Но, приблизившись, увидел, как грудь монарха вздымается и опускается.
– Мой повелитель. – Уильям преклонил колено и склонил голову. – Я подвел вас.
Король приоткрыл глаза. Его лоб блестел от пота.
– Почему?
– Я должен вам кое‑что рассказать, но это не для посторонних ушей.
Король Иоанн сначала не ответил, а просто смотрел на графа. Затем слабо махнул рукой:
– Всем выйти!
Уильям подождал, пока в шатре остались только он и король. И даже после он с трудом заставил себя все рассказать.
– Я не сумел распознать предателя среди ваших приближенных. И, возможно, не только его одного. Роберт де Бруа. Он сказал мне, что вы умираете. Но сказал еще до того, как мог узнать.
– Дизентерия.
– Я страшусь этих слов, сир.
Король закрыл глаза, и на мгновение граф забеспокоился, что он больше их не откроет.
– Кто сотворил это?
– Этого я не знаю. Но, кто бы ни учинил это зло, они знали, что вы привезли с собой королевские сокровища. Их хотят использовать для финансирования похода Людовика и захвата английского трона. Они знают, что вы отдали приказ перевезти сокровища. И ваша болезнь стала отвлекающим маневром, чтобы отобрать их.
– Мой сын… – Король потянулся и взял Уильяма за руку. Его рука была слабой и вся пылала. – А как же Генрих?
– Он в безопасности! Я буду охранять его ценой своей жизни! – Старший сын короля, девятилетний мальчик, был невиновен в бесчестии и предательстве последних королей, включая собственного отца и всех его родственников. Если и сохранялась надежда для Англии, то только в лице монарха, которого не коснулись жадность и убийства. – Но боюсь, что искушение сокровищем станет слишком большим испытанием для правления молодого принца.
