«Я едва ли стану близким другом этого человека, — подумалось ему. — И вообще ничьим». Это было необходимое следствие, непреложный вывод. Он должен был признать, что охотно помогал людям до тех пор, пока они не возражали. Как только они начинали возражать, Филдинг безмятежно отворачивался от них и уходил. Опыт многое значит в нашей жизни, и то, чему он научился в Англии и в Европе, помогало ему сохранять ясность, но ясность мешала чувствовать что-либо иное.
— Как вам понравились две женщины, с которыми вы познакомились в четверг? — спросил он.
Азиз недовольно покачал головой. Вопрос напомнил ему его поспешное предложение о Марабарских пещерах.
— Как вы вообще относитесь к английским женщинам?
— Хамидулле они очень нравились в Англии, но здесь он на них совсем не смотрит. Хотя нет, смотрит, но очень осторожно. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
— Хамидулла прав, в Англии они намного приятнее. Здесь им, видимо, не все подходит.
Азиз довольно долго молчал, потом спросил:
— Почему вы не женаты?
Филдинг был рад этому вопросу.
— Потому что я смог пройти по жизни без этого, — ответил он. — Я думал рассказать вам о себе, но сделаю это потом, когда смогу составить более или менее интересный рассказ. Женщина, которую я любил, отказала мне — вот главная причина, но с тех пор прошло пятнадцать лет, так что теперь все это не имеет никакого значения.
— Но у вас нет детей.
— Нет.
— Извините, но тогда еще один вопрос: может быть, у вас есть незаконные дети?
— Нет, я бы охотно сказал вам о них, если бы они были.
— Значит, ваше имя может угаснуть?
— Должно быть, так.
— Ну… — Азиз с сомнением покачал головой, — восточный человек никогда не поймет и не примет такого безразличия.
— Я не люблю детей.
— Любовь к детям не имеет к этому вопросу никакого отношения, — нетерпеливо возразил Азиз.
— Я совершенно не чувствую их отсутствия. Я не хочу, чтобы дети рыдали у моего смертного одра или хорошо говорили обо мне после моей смерти, что я считаю просто принятым предрассудком. Лучше я оставлю после себя мысль, а не дитя. Дети могут быть у других. К тому же никаких обязательств. Когда в Англии стало не на что жить, я собрался и приехал работать в Индию.
— Почему бы вам не жениться на мисс Квестед?
— Боже упаси, она же педант и резонер.
— Педант и резонер? Будьте добры, объясните: это плохие слова?
— Ну, все же я ее совсем не знаю, но она поразила меня, как одно из самых жалких произведений западного образования. Она меня угнетает.
