— А ведь дышать-то действительно стало вольно и шепотом снова напеваю:
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек…
Минут через десять клетки заполнились, и наш «Черный ворон», издав глухой рев, двинулся в неизвестность.
Ориентироваться в маршруте приходилось по памяти. Зная хорошо расположение улиц, я начал делать вывод, что нас везут в направлении вокзала. Вероятно предстоит путь по железной дороге. Если же автомобиль проедет дальше, наше путешествие окончится переброской в большую городскую тюрьму.
Запутавшись наконец в поворотах машины, я потерял всякую ориентировку. Но вот автомобиль остановился, дал сигнал, и мы услышали голоса, скрип открываемых ворот. Сомнений больше не было: нас привезли на новую квартиру — в городскую тюрьму.
Процедура высадки также сопровождалась необходимой конспирацией. Наконец дошла очередь и до нашей клетки.
При выходе из «Черного ворона», перед нами открылся вид обширного тюремного двора с основным каменным корпусом и временными дощатыми бараками. Все это социалистическое и скоростное строительство обнесено было высокой стеной с рядом сторожевых вышек.
При виде наскоро сколоченных бараков, где сидело несколько тысяч человек, невольно вспомнилось одно из мудрых изречений «папаши»:
В основном социализм в СССР построен. Создано бесклассовое общество, и локомотив революции на полных парах мчится к коммунизму.
Среди скоростных социалистических барачных строек скромно терялась старая царская тюрьма. В голове невольно промелькнула мысль:
— Так вот что такое построение социализма.
— Это дощатые бараки с сидящими в них тысячами бесклассовых людей.
Теория резко расходилась с практикой. Ну, а что получится, когда локомотив доберется до полного коммунизма?
Вероятно, по идее «мудрого отца», это будет сплошной деревянный сарай в масштабе СССР, обнесенный глубоким рвом и колючей проволокой. В нем-то бесклассовые советские граждане и должны получить наслаждение всеми дарованными свободами «самой демократической конституции в мире».
Но раздумывать на эту тему было некогда. Теоретические проблемы отодвигались на задний план. Голос надзирателя вывел меня из созерцательного состояния, пробудив к реальной действительности.
Не успел я себе ясно представить в уме жизнь коммунистического общества, как услышал окрик:
— Эй, вы, шпана, заснули, что ли? Быстро за мной!
Быстрота в тюрьме действительно требовалась невероятная, так как во время нашего путешествия по двору все остальные арестанты должны сидеть по местам. Встреч никаких не допускалось.
