Профессор даже догадывался куда.
Его несли к огромному костру. Жар этого костра уже отчетливо ощущался сквозь натянутый на голову мешок.
— Сейчас же отпустите! — кричал Валентин Петрович и изо всех сил дрыгал ногами. — Я доктор наук! Я профессор! Я член ученого совета кафедры сравнительной антропологии! Я лауреат международной премии имени капитана Кука! Меня нельзя есть в соответствии с четвертым параграфом Женевской конвенции! Я почетный член вашего племени! В конце концов, я старый и невкусный!..
Но все его слова не производили на сотрапезников никакого впечатления.
Барабаны забили с удвоенной силой, и члены племени козюмбра, предчувствуя богатое угощение, затянули самую унылую из своих народных песен.
От этой песни Валентин Петрович проснулся.
В первый момент ему показалось, что ровным счетом ничего не изменилось. Его куда-то несут, он обмотан веревками, как праздничный поросенок, и на голове у него мешок. Правда, теперь ему было не так жарко, как во сне. Скорее даже холодно.
— Я почетный член вашего племени! — закричал несчастный профессор.
Точнее, только хотел закричать.
Здесь, наяву, его рот оказался заклеен широким куском клейкой ленты, поэтому вместо крика у профессора получилось нечленораздельное мычание.
— Заткнись, Слон! — прикрикнул грубый голос, и жесткий кулак бесцеремонно ткнул профессора в бок.
— Слон? — хотелось возмутиться Валентину Петровичу. — Вы ошиблись! Я не тот, кто вам нужен!
Но и эти слова превратились в мычание. Похитители еще раз ударили профессора чем-то твердым и прибавили шагу.
Они миновали длинный коридор, затем остановились. Послышалось негромкое ровное гудение, и Валентин Петрович понял, что его везут в лифте.
Они уже снова куда-то шли, только не так долго.
Теперь профессору стало еще холоднее. Вероятно, его вынесли на улицу. Что-то хлопнуло, скрипнуло, и связанную жертву бросили на твердую поверхность. Раздался металлический лязг, и Валентин Петрович скорее догадался, чем почувствовал, что над ним захлопнулась металлическая крышка.
Судя по всему, крышка багажника автомобиля.
Совсем скоро его догадка подтвердилась. Послышалось ровное гудение мотора, и они куда-то двинулись.
Профессору было холодно, жестко и страшно.
При каждом резком повороте он перекатывался по дну багажника и ударялся о его стенки.
К счастью, ехали недолго. Машина остановилась, и Валентин Петрович вздохнул с облегчением. Правда, он тут же понял, что это преждевременная радость: они всего лишь доехали до ворот больницы.
