Это напоминало кадр из фильма ужасов, которые охранник очень любил смотреть в свободное время.
Но фильм — это фильм, а жизнь — это жизнь, и одно с другим, как известно, никогда не пересекается. Охранник по-прежнему нисколько не взволновался. Он вполне резонно предположил, что кто-то из санитаров или молодых ординаторов направляется в гости к молоденькой сестричке Вике, которая дежурила этой ночью.
Охранник решил напугать донжуана и встал рядом с дверью, придав лицу грозное выражение.
Замок тихонько щелкнул, и дверь стала медленно открываться.
Однако вместо мужского лица в проеме показалось свеженькое личико симпатичной блондинки, а затем и вся она — небольшого роста, в коротком кокетливом халатике.
«Ясно, — с завистью подумал охранник, — к дежурному врачу, Виталию Сергеевичу, подружка пробирается. Во мужик дает, а с виду такой тихоня!»
Сестричка увидела охранника и удивленно захлопала ресницами. Потом прижала к губам пальчик, мол, не поднимай шум, и расстегнула верхнюю пуговку халатика. Охранник расплылся в улыбке и засмотрелся на открывшуюся ему картину.
Однако долго любоваться этим зрелищем ему не пришлось: странная девица резко выдохнула, выбросила вперед руку и нанесла ему резкий удар чуть ниже уха.
Охранник удивленно охнул, закатил глаза и медленно сполз по недавно окрашенной стене.
Блондинка для верности пнула его носком туфельки, после чего распахнула дверь и сделала приглашающий знак.
В холл мини-госпиталя проскользнули трое мужчин в облегающих черных комбинезонах и черных трикотажных масках с прорезями для глаз.
Блондинка в кокетливом халатике явно была здесь старшей. Не говоря ни слова, она сверилась с планом и показала рукой на дверь, за которой мирно спали профессор Кряквин и его новообретенный друг Слон.
Трое в черном действовали слаженно, как артисты хорошо отрепетированного балета. Один из них распахнул дверь палаты и замер на страже, двое других влетели внутрь. Сначала они проскользнули в левую комнату. В руке одного из бойцов вспыхнул маленький фонарик и осветил табличку, прикрепленную в ногах кровати.
На табличке было написано: «Валентин Петрович Кряквин. Пневмония».
Фонарик погас, и напарники бесшумно перебазировались в соседнюю комнату. Снова вспыхнул свет. На этот раз табличка гласила: «Станислав Николаевич Хоботов. Ишемическая болезнь».
— Слон, — удовлетворенно прошептал один из злоумышленников.
Второй прижал палец к губам.
Люди в черном подошли вплотную к кровати. Один из них молниеносным движением заклеил рот спящего широкой клейкой лентой и тут же обхватил его поперек туловища. Второй крепко схватил жертву за ноги.
