— Фонарик взяла? — спросил Антон, когда они добрались до околицы, за которой чернела сплошная стена деревьев.
— Взяла, взяла, — ответила Филимонова нервно. — Ты специально не спрашивал до сих пор, да? Думал, придется возвращаться? Время решил потянуть?
— Какой в этом смысл? — Антон пожал плечами, что позволило ему избавиться от витка пут на запястьях. Теперь веревки не соскальзывали лишь потому, что Антон придерживал их пальцами. Половина дела была сделана. — Ночь длинная, — сказал он. — Двадцать раз можно сходить назад и вернуться.
— Что-то ты разболтался не в меру. Зубы заговариваешь?
— Это нервное, Раиса. Не каждый день на мушке держат.
— Береги нервы, — посоветовала Филимонова. — Не укорачивай себе жизнь.
Они все дальше углублялись в лес по тропе, ведущей к нужной поляне. Ночью путь казался совершенно незнакомым. Антон то и дело вскрикивал и останавливался, налетая на низкие ветки. Делал он это чаще, чем действительно натыкался на препятствие. Полицейской суке следовало привыкнуть к такой неровной манере ходьбы.
Поляна, слабо освещенная лунным сиянием, походила на ландшафт из какого-то кошмара, когда самое страшное еще не приснилось, но уже близится, наполняя сердце тревогой и чувством обреченности. Черный остов грузовика казался притаившимся чудищем. Попискивания ночных птиц звучали так, словно они посмеивались в темноте, предвкушая, что вот-вот произойдет с двумя глупыми людьми, забравшимися в чащу в столь поздний час.
— Почти пришли, — сообщил Антон, невольно приглушая голос.
— Уже близко? — обрадовалась Филимонова.
Как ни старалась она выглядеть уверенно, было заметно, что ей не по себе.
— Метров сто. Или пятьдесят. Сейчас не помню точно. Я тогда хреново ориентировался.
— Веди.
— Сначала давай договоримся кое о чем, — сказал Антон.
Он чувствовал, что необходимо поупираться еще немного, чтобы не вызвать подозрений у спутницы. Человек, который не пытается выторговать себе какие-то преференции, явно намеревается заполучить их сам.
— Я не собираюсь ни о чем с тобой договариваться, голубок, — отрезала Филимонова и тут же непоследовательно поинтересовалась: — О чем?
— Ящиков пять, — стал объяснять Антон. — Три тебе, два мне. Обоим хватит.
— Почему я должна с тобой делиться?
— Это я с тобой делюсь, Раиса. Причем не по своей воле. Основную работу проделал я, а ты явилась на все готовенькое и права качаешь.
— Обычно так и бывает, — сказала Филимонова.
— Или отдаешь два ящика мне, или не получишь ничего, — нахально заявил Антон.
