— Конечно, конечно…
Мария не просто покраснела, а вспыхнула. На ней ведь тоже одежды было совсем немного. Они находились у озера совсем одни и так близко друг от друга. Достаточно руку протянуть…
— Можешь повернуться, — разрешил Антон.
Она обернулась и увидела, что он натянул трусы и футболку. Остальное раскачивалось на ветке ивы.
— Что с тобой приключилось? — спросила она.
Вместо того чтобы ответить, он задал вопрос:
— Жилье близко?
— Деревня, — сказала Мария. — Пеньки.
— Деревня, а вокруг деревья спиленные? — Антон помолчал, а убедившись, что смеха его шутка не вызвала, попытался объяснить: — Пеньки вместо леса.
— Нет, лес у нас нормальный, как видишь.
— У тебя нет чувства юмора?
— У меня нет привычки насмехаться над названиями и именами, — сказала Мария. — Это слишком по-детски.
Комментарий задел Антона, хотя он и не подал виду. Его самолюбию было трудно смириться с тем, что кто-то смеет критиковать или высмеивать его.
— Купальник в Пеньках покупала? — спросил он, улыбаясь открыто и дружелюбно, что так шло его красивому, мужественному лицу с волевым подбородком.
Мария, успевшая избавиться от крови, прилившей к щекам и ушам, вспыхнула вновь.
— Мы не на Майами-Бич, — отрезала она.
— Я и говорю, — согласился Антон улыбчиво. — Не перед кем выпендриваться.
Вместо того чтобы принять его шутливый тон, Мария поспешно вошла в озеро и поплыла, охлаждая в воде пылающее лицо. И сразу же пожалела о своем опрометчивом поступке. Почему было не уйти сразу, как только этот Антон очнулся? Зачем она вступила с ним в беседу? Разве он просил ее о помощи? Сам встал, сам оделся. Его пошатывает, правда, но это от слабости. Ночью ему было плохо, сам сказал. Тошнило, наверное. Или пронесло. Отравился? Тогда почему бинт на голове? И пятна крови на нем обильные и свежие… Он бандит? Или, наоборот, подвергся нападению бандитов? В таком случае нужно немедленно звонить в полицию. Да, так и следует поступить. Пусть с Антоном разбираются компетентные органы, как они себя называют.
Повернув на середине озера, Мария поплыла обратно. Волны от ее движений раскачивали плоские листья кувшинок, на которых, как приклеенные, сидели пучеглазые лягушки, молча ожидая, что произойдет дальше.
— Здесь глубоко? — спросил Антон, когда Мария приблизилась.
Он стоял прямо посреди бухточки, от которой она отплыла. Взбаламученная вода вокруг его волосатых ног была бурой.
— Метра два, — сказала она.
— Значит, в следующий раз поплаваю, — решил Антон. — А пока нельзя. Боюсь, опять голова закружится.
