Не стесняясь подруг, девушка порывисто обняла его.
Андрей почувствовал легкое прикосновение теплых губ.
Когда оба оправились от неожиданности и смущения, Лара сказала:
— А я здесь. На заводе теперь работаю. Идем ко мне, я в общежитии…
Девушки деликатно ушли вперед.
В общежитии Лара сказала:
— Тут живут две из нашего цеха, а здесь Нинка Шишкова, она во вторую смену.
— Наша Нинка? Шишкова?
— Она самая! Ну, а как ты? Где служишь? Воевал уже?
— Немного. Из госпиталя возвращаюсь в часть.
— Так ты ранен? Боже мой, а я думала, что-нибудь вроде ушиба.
Андрей усмехнулся:
— Посмотри на меня — изменился?
— Изменился, конечно! Повзрослел! — Лара хотела сказать, что Андрей похорошел, но сдержалась.
А он действительно похорошел, стал похож на своего старшего брата. Лара еще раз пристально взглянула на юношу и, приметив синеватый рубец, взбороздивший веко, и рассеченную шрамом бровь, почувствовала неожиданную слабость.
В комнате, где жила Лара, было сравнительно уютно.
— Садись, Андрюша, раздевайся! Бровь тебе немного… надеюсь, ничего серьезного?
— Пустяки, слегка задело.
Андрею было неприятно, что Лара так спокойно относится к его ранению, не ахает, не ужасается. Обиженный, он не стал просить ее помочь ему снять шинель и, высвободив кисть, осторожно сбросил шинель сам. К своему удивлению, боли он не почувствовал.
«Заживет!..» — подумал Андрей, и к нему вернулось хорошее настроение.
Они проговорили около часа, припоминали школьную жизнь. О себе Андрей ничего не говорил, а Лара больше ни о чем не расспрашивала.
Внезапно Лара спохватилась.
— Ах, какая же я дура! Сейчас тебя покормлю.
— Спасибо, я не голоден.
— Знаем, как не голоден. Ты не стесняйся, я рабочий паек получаю.
Лара быстро сварила картошку, нарезала сухой колбасы, луку, открыла банку консервов, почистила селедку.
— Царский ужин! — бормотала она, споласкивая руки. — Говорят, сам Людовик Шестнадцатый так не питался.
— Он ел куропаток и фаршированных зайцев, — уверенно поправил Андрей. — Помнишь, историк рассказывал? Забыла? И еще устриц и трюфеля.
— Чепуха! У нас с тобой преимущество — подмосковная Картошка. Он такой наверняка не пробовал. Садись к столу, Людовик, а то остынет…
Разом схлынула напряженность. Оба повеселели, почувствовали себя проще.
— Давай я тебе селедку очищу. Ты что предпочитаешь: голову или хвост?
— Все равно. Давай голову.
Идеально! Каждый берет то, чего ему не хватает!
Андрей, смеясь, катал по тарелке картофелину, дул на обожженные пальцы.
