— К бойницам! — скомандовал Бельский. — Одиночными — огонь!
Бобров, Каневский, Захаров стали рядом. Бобров сначала стоял на коленях, скрываясь за выступом, но так стрелять было неудобно, и он вытянулся во весь рост. Стрелял он неплохо: быстро уложил троих. Внизу раздалось несколько взрывов, и наверх хлынули обсыпанные известковой и кирпичной пылью красноармейцы.
Гитлеровцы, взорвав стену, бросились в пролом и захватили первый этаж. Весь взвод, оборонявший этаж, погиб. Гитлеровцы упорно рвались вверх, но ружейно-пулеметный огонь сметал их. Бельский отправил отделение Иванова вниз, на помощь командиру роты. Первым на третий этаж вбежал Кузя, здесь его задержали: дальше идти было нельзя немцы. Фашисты держали лестничную клетку под непрерывным огнем. Били трассирующими — огненные стрелы метались по зданию, пули плющились, рикошетили, с воем проносились над головами.
— Всё! — крикнул Каневский, показывая пустой пулеметный диск. — Амба!
Тютин перехватил пулемет обеими руками, изготовясь для рукопашной. Быков, Бельский и командир второго взвода выхватили пистолеты. Стрельба прекратилась.
— Накапливаются, — прохрипел Быков. — Эх, выпить бы!
Чуриков протянул ему фляжку. Быков приложил ее к сухим губам, но тотчас, страшно выпучив глаза, отдернул.
— Крепок? — участливо поинтересовался Чуриков. Жаль, закусить нечем.
— Какая гадость! — Командира роты передернуло. — Я ее в жизни не пил. Водички бы!
Чуриков пожал плечами.
— Товарищ сержант, подсчитайте, что у нас осталось.
— Есть! — отозвался Иванов.
Бельский, бледный, сидел на полу. Его мутило, сильно кружилась голова, из ушей шла кровь. Другой лейтенант был новенький, и Быков к нему еще не привык.
— Товарищ старший лейтенант! В строю двадцать один красноармеец, один младший сержант, старшина, три командира, четырнадцать тяжело раненных, доложил Иванов.
— А легких?
— Чего там! — Иванов махнул рукой. — Все легкие! ото не в счет. Гранат три, патронов по обойме.
— Н-да. — озадаченно протянул Быков, просматривая полупустую обойму пистолета.
— У меня еще полдиска! — Чуриков тряхнул трофейным автоматом.
— Н-да… — повторил Быков. — Ситуация!
— Есть еще шанцевый инструмент, — скромно сказал Родин.
— Лопатка солдатская? Что ж, в таком деле все сгодится… — И, как бы между прочим, командир роты добавил — Помни, ребята, в плен не сдаваться!
Никто не ответил ему. То, что сказал командир, разумелось само собой. Только Бельский, постанывая от разламывающей голову боли, прерывисто сказал:
