К командиру роты Быкову отношение было иное.
Ширококостный, нескладный, рябой, с длинными, вылезающими из рукавов гимнастерки руками, он был простым человеком, хорошим товарищем, готовым всегда помочь, объяснить, посоветовать.
Вечерами Быков заходил в зеленые шалашики и запросто беседовал с бойцами, интересовался их домашними делами. Это особенно нравилось пожилым. Посасывая короткую трубку, командир роты подолгу разговаривал с Муриным и Чулковым, бывшими подмосковными колхозниками, расспрашивал их о посевах, о количестве собранного с гектара зерна, об уборке картофеля. Как-то раз он даже принес с собою затрепанную тетрадь с чертежом и советовался насчет конструкции картофелекопалки, над созданием которой работал будучи еще бригадиром колхоза «Большевик» Раменского района.
Как-то раз Андрей плохо вымыл котелок. В нем остались крупинки каши и застывшие ручейки сала.
Лейтенант Бельский поставил Курганова в положение «смирно» и забубнил свое: «Не положено». Проходивший мимо Быков отпустил лейтенанта, взял котелок и сказал Андрею:
— Пойдем со мной!
Быков привел Андрея к себе в палатку, вымыл котелок и, отдавая его красному от стыда Курганову, сказал почти ласково:
— Раньше за тебя отец-мать работали, теперь нужно самому. Кто же моет посуду холодной водой? Нагрей на костре водички и мой. И протри до блеска. Слышал пословицу солдатскую; «Блестит, как медный котелок»? То-то. Ты, Курганов, присматривайся больше к старикам, они научат.
Вечером в шалаше Андрей рассказывал ребятам, как проучил его командир.
Леня Захаров, до сих пор сердитый на Андрея за малодушие на комсомольском собрании, буркнул:
— Все хорошие, когда спят! Посмотрим, как в боях себя проявит.
— Молчал бы уж! Сам небось из окопа носа не высунешь!
— Засохни, трус! Если ты Вовки Панова испугался, то от немцев умрешь со страху.
— Р-разговорчики после отбоя? А ну, замолчать! Не положено.
Когда шаги лейтенанта затихли, Леня зашептал:
— Ребята, а я и забыл! Потрясающая новость!
— Что еще? — сонно пробурчал Родин.
— Помните, Вовка Панов речь держал, когда нас провожали?
— Ну, и что?
— Так вот, после этой речи он с родителями эвакуировался в Ташкент.
— Не может быть!
— Врешь!
— Точно. В санчасти одна женщина из Ильинки работает, она рассказывала. Они с Вовкой в одном доме живут.
— Здорово! — захохотал Кузя. — Нас призывал родину защищать, а сам — лататы в кусты!
— Гад Вовка, я давно говорил, — забасил Бобров, — к тому ползучий…
— Хватит, ребята, болтать! — поднял голову дядя Ваня. — Удрал ваш Вовка, и хрен с ним. Раз трус, так из него боец, как из дерьма пуля. Спать давайте.
