— Мы уже, уже, сотник. — Двое парней покрепче, поддерживая кандальные цепи, заторопились с бадьями к бочкам. Никто из спящих не пошевелился — предстоял тяжелый день, и каждый старался урвать полную меру отпущенного хозяевами сна.
Продолжая обходить лагерь, Серый оказался возле самой границы. По углам располагались посты дозорных тхеремцев — но ограждения вокруг отсутствовали. Несмотря на заманчивую близость кустов, бежать никто не пытался. Слишком свежи были еще в памяти крики тех, что рискнули. Ищейки и ловчие кречеты отыскали их мигом. Расправа была суровой: пойманных оставили умирать над пышущими жаром углями, и идущие мимо колонны рабов угрюмо взирали на казнь… Все надеялись, что там, где сошлись армии Харада и неведомые орды южных пришельцев, станет полегче. Должны же им дать оружие, в конце-то концов! И расковать… А вот тогда посмотрим, кто кого…
Так — или почти так — думало громадное большинство в невольничьем войске, что неуклонно продвигалось все дальше и дальше на юг…
Шагах в пяти от зарослей Серый остановился. Нет, у него не возникло и мысли о побеге (хотя оставленные бичом полутысячника рубцы сильно саднили) — просто там, в чаще, ему почудилось какое-то движение — словно кто-то опрометью, из последних сил, продирался сквозь сплетения ветвей, отчаянно пытаясь уйти от недальней погони.
А погоня и впрямь близилась. Лязгало оружие, храпели и ржали кони; харадские охотники уверенно гнали жертву к краю леса.
Серый замер, прислушиваясь. Ему казалось, что весь лагерь должен подняться на ноги — но все вокруг спали, добирая остатки ночного отдыха. Часовые-харадримы лениво потягивались на своих постах — Серый, даже стоящий невдалеке от кустов, не возбуждал в них особого рвения. Никуда не денется — в кандалах-то! А если по дурости и попытается бежать — так на то собаки есть.
Жертва неслась из последних сил. И — прямиком к тому месту, где застыл Серый.
Листва дрогнула, и на рыбака воззрилось хорошенькое, но до предела измученное девичье личико — все исцарапанное, исхлестанное ветками. Золотистые волосы спутались, разметались в беспорядке. Большие серые глаза мгновенно наполнил ужас — едва только девушка увидела стоящего перед ней закованного в кандалы человека, а невдалеке — харадских лучников. Но позади настигала погоня, и на лице беглянки появилось выражение обреченности. Серый заметил, как она потянула из ножен легкую саблю.
И тогда одними глазами Серый приказал ей:
