«— Кому они нужны, твои революционные заслуги? — хмыкнув, явно лелея свою обиду, спросил Костюков. — Кому?»
Он был вправе задать этот вопрос. И от имени Оккера, и от себя самого. Чего ради всю жизнь не знал ни сна, ни отдыха, на волоске от смерти бывал? Отечества любезного ради. Да и с представителем инстанций схлестнулся, не о себе думая, а пользу страны блюдя… И что же? Вот и выходит: кому нужен?
Вздохнул Костюков, расправил поникшие усы и возродился вдруг, иным стал, прежним бравым казаком с усами-колосьями, с пытливо-умным взглядом. Голос тоже окреп:
«— Отечество! Честь! Интересы общества выше своих! Куда, как славно звучит, правда? Чего ж тогда носы, други мои молодые, повесили, хвосты поджимаете? Или лозунг хорош, как лозунг? Для дел силенок маловато? Никаких рапортов. Это мой приказ! Поспешите назад, в отряды, а вы, Владимир Васильевич, в округ, и делайте все, чтобы сохранить возможно большее число достойных офицеров. Поверьте мне, пройдет два-три года и все станет возвращаться на круги своя. Поломаем и порушим сейчас на многие миллионы, а потом, на еще большие миллионы, станем нагонять упущенное, бюджет подстригая. Но боевая техника — это железо. Поднатужится многожильный народ и создаст ее, нужную и сильную, а вот с офицерскими кадрами как? Разломать легко, а как склеивать? Вера в нужность офицерской профессии будет подорвана, вера в устойчивость офицерской карьеры тоже… Нет, долго после такого позора лучшие сыны народа станут избегать армию. И кому, как ни нам, отдавшим жизни границе, ни вам, еще молодым, но повоевавшим уже, возвращать, по крупице, по капле, авторитет армии, но особенно пограничных войск. Сегодня место патриота — в армии. Зубами цепляйтесь, а останьтесь. В противном случае мой дом для вас будет закрыт!»
«— Да… Монолог, — протянул генерал Оккер. — А в главке поторапливать начали. Дескать, опередим армейцев, первыми в очередь на квартиры окажемся, работу найдем лучшую. Выбор, короче, будем иметь».
«— Мельтешат. Суетятся, отмежевываясь от меня. Понятно это. Как бы и им не влетело. Только и здравомыслящих у нас много. Вот их и объединим, — помолчал немного, взвешивая то, что намеревался сказать дальше, кивнул, соглашаясь со своими мыслями, и продолжил: — Мой пример и армейцам урок. На рожон, думаю, не полезут, но хитрить начнут. Перекачивать станут из региона в регион, сохраняя армию. Ну а на совещаниях — сплошной фимиам мудрости принятого решения инстанциями, — потом рубанул рукой резко и решительно: — Все! Хватит толочь воду в ступе. Чай, должно быть, готов».
