- О, наш человек, с понятиями, - одобрил птиц. - Мне тоже иногда ой как охота клювом потюкать! Но - нельзя, раз Феде обещались. Я-то держусь ещё, а у меньшака, бывает, лапы чересчур сильно зачешутся, вот он и строит из себя Ёжкиного зама. Некоторые даже покупаются. А с тобой, кхе-кхе, накладочка вышла, да, Проня?
Енот скривился и пошёл вперёд, спиной ощущая ехидные взгляды попутчиков.
- Так что, выходит, платить за въезд мы как бы и не обязаны? - уточнил Матвей.
- Угу. Говорю же, выпендривается братишка. Хотел, наверное, тебя заранее застращать, чтоб потом перед Мусей покрасоваться - вот, мол, какого бугая добыл, - понизив голос, сдал его напарник. - А то она на него внимания не обращает, а парень страдает, не знает, чем ещё её прельстить...
- Перестать выпендриваться, - отрезал Быков. - Мужик должен быть спокойный и надёжный, агрессивные да обидчивые лохи никому не нужны. - (Шедший впереди его явно услышал, но возбухать, как ни странно, не стал, наоборот, поник и лишь прибавил ходу.) - Кстати, всё забываю спросить - если он - Прошка, то у тебя тоже имя есть, или как?
- А я не сказал? - хлопнул себя крылом Удод. - Эх, видать, склероз не дремлет! Я - Силантий!
- Знатное имя, - одобрил Матвей. - Не то, что...
- Тише ты, не добивай маленького, - дёрнул его за рукав птиц. - Это и так его больное место, и все комплексы оттуда растут... Ну, помнишь, я говорил, что мы братья? Ты, наверное, подумал - побратимы или что-то в этом духе, но это не совсем так. Мамаше моей в гнездо в своё время подкинули одно странное яйцо, полосатое такое, ну, она подумала-подумала и не стала его выкидывать, высидела вместе со всеми. Мы с братьями почти одновременно вылупились, а Прошка запоздал, вот я его младшим и зову. Мамаша его наравне со всеми воспитала и различий между нами никогда не делала. Он её тоже любит, но из-за имени походу до сих пор переживает. Остальных по нашей традиции назвали - я Силантий, братья мои - Гораций, Клювий и Плиний, а как положено называть енотов, мать не знала. Пошла за советом к местному мудрецу - Фильке Соломонову, вот он его так и обозвал.
'Господи... Или я совсем тупой, или у них тут сплошной дурдом, - подумал Матвей. - Енот из яйца вылупился! Ничего удивительного, что он такой дебил...'
- Тоже мне нашёл трагедию! - отмахнулся он вслух. - Прошка - но ведь не Хулио какой-нибудь или там не Хуан, так что пусть живёт и радуется! О, погоди, щас стих рожу:
Коли кличут тебя Прошка -
