— Пусть!
— Тебя когда-нибудь обменивали на лодку лука?
— Нет, конечно, нет.
— А сириец тебя не ощупывал, чтобы узнать, годишься ты в евнухи или уже перерос?
— Какой такой сириец?
— Нас продадут в рабство…
Болтун замолчал, облизнул потрескавшиеся губы, медленно обвел взглядом край ямы и опять посмотрел на принца.
— Пол-лодки, может, и дали бы, да только силенок у тебя маловато и слишком красивым тебя не назовешь, не так ли?
— Я — мальчик. Будь я девочкой, то был бы красивым. И не нужно было бы заставлять воду в реке подниматься или…
— Эти твои браслеты, — медленно проговорил Болтун. — Они придают тебе нечто такое… Из тебя мог бы получиться евнух.
— Пусть уж лучше будет девочка, — с некоторой робостью сказал принц. — Можно это устроить, как по-твоему?
Сквозь слой грязи на лице Болтун смотрел на принца неподвижным взглядом, что-то прикидывая.
— О да. Вытащи меня отсюда, и тогда…
— Так мы идем? Правда идем?
— Идем. Теперь слушай…
Слепой опять захрипел.
— Отчего он так хрипит?
— Умирает, — пояснил Болтун. — Давно уже.
— Как он сломал свою палку?
— Я пытался выбраться из ямы с ее помощью. Встал старику на плечи, а он упал.
— Наверно, его мучает жажда.
— Конечно, — равнодушно подтвердил Болтун. — От этого он и умирает.
— Что ж он не пил?
— Потому что я хотел пить, — взорвался Болтун. — Еще дурацкие вопросы будут? Мы теряем время!
— И все-таки…
— Послушай. Кто-нибудь видел, как ты шел сюда?
— Нет.
— Ты мог бы подкупить стражу?
— Верховный узнает. Ему известно все.
— Ты слишком мал, чтобы дотащить лестницу. Но ты мог бы принести веревку. Прикрепить ее к скале и бросить мне конец…
Принц вскочил и захлопал в ладоши.
— Да, да, да!
— Эта твоя сестра — самая невежественная, бестолковая, сводящая с ума, прекрасная — у нее-то веревки нет… Мог бы ты найти веревку?
Не стой принц на краю ямы, он пустился бы в пляс от охватившей его бурной радости.
— Я найду веревку, — закричал он. — Найду!
— И вот что еще… У тебя ведь есть другие украшения, не только те, что сейчас на тебе.
— Есть.
— Принеси.
— Хорошо!
— Значит, веревка, драгоценности. Как стемнеет. Клянешься?
— Клянусь! Клянусь, Болтун, дорогой!
— Тогда иди. Это мой… это наш единственный шанс.
Принц отошел от ямы и уже спустился на несколько ярдов с горы, когда вспомнил об опасности и, юркнув в сторону, спрятался за камнем. Но страж не прогуливался у задних ворот. Вообще не было видно ни души; и сами ворота были закрыты. Он решил направиться к тени пальмовой рощи и оттуда, по залитым водой полям, обойти Высокий Дом и добраться до главных ворот. Но у края поля он наткнулся на двух голых ребятишек, которые пускали по воде лодочку из тростника. Он попросил проводить его к главным воротам, и они безропотно повиновались, видя его браслеты и ожерелье, его сандалии, Священный узел и плоеную юбочку. Там он прошел через передний двор прямо в свои комнаты; он поднял нянек, предававшихся послеполуденному отдыху, и, поскольку был почти Богом, они с готовностью повиновались ему, заслышав новые, твердые нотки в его голосе. Ему нужны драгоценности, много драгоценностей; и, когда они осмелились спросить зачем, он так глянул на них, что они тут же ретировались. Наконец драгоценности принесли и свалили в кучу перед ним; он ощущал странное удовлетворение, навешивая их на себя, пока не начал бренчать и звенеть при каждом движении.
