С хаканьем, словно лесоруб, наемник опустил меч прямо на голову демона, аккуратно между рогов. Подоспевшая Л’лалансукуми стала рвать когтями его шею, пока голова Каразаэля не оказалась у нее в руках:
— Вот так, тварь! – рявкнула она совсем не по-женски. Но уже в следующий миг она взвизгнула, словно обычная смертная, когда плоть демона стала с невероятной скоростью превращаться в зловонную слизь, которая, проливаясь на песок, исчезала из этого мира.
— Вернулся к своим хозяевам, пес, – сказала подошедшая Хесстах. Ее тело покрывала кровь, но выглядела она бодрой, хотя и кривилась, держась за правый бок. Из всех троих ей досталось больше всех. «Ах, какой шанс вернуть все назад, как было до сегодняшнего дня, – подумал про себя Иеремия, исподтишка наблюдая за реакцией Л’лалансукуми». И правда, та не спускала с Хесстах взгляда исподлобья, как только демон истек слизью. Но Уланари была не в том состоянии, чтобы следить за соперницей. И, конечно же, упустить такой шанс богиня удовольствий не смогла.
Едва Хесстах подошла, кривясь, к месту битвы, как Л’лалансукуми, словно распрямившаяся пружина, кинулась на свою недавнюю союзницу, в полете выпуская когти. Наемник вскрикнул, пытаясь привлечь внимание одной из Уланари, но понимал, что та не успеет отразить внезапную атаку. Иеремия отвернулся, понимая, что все кончено – сейчас вероломная дрянь убьет Хесстах, а затем покончит и с ним. Сил на бой у него больше не осталось, со смертью демона ушла и сила Маджары, данная взаймы. На краткий миг он увидел ее призрачный лик, тающий, словно мираж. Она улыбалась и выглядела точно так, какой показалась ему во время видения в Храме Владык.
Дикий крик боли ударил по ушам наемника. Не удержавшись на ногах, Иеремия упал на колени, пытаясь разглядеть, что же произошло. Сознание рисовало видение мертвой Хесстах и торжествующую улыбку Л’лалансукуми с рядами острых зубов. Но неожиданно реальность оказалась интересней, чем его фантазии – на месте предполагаемого вероломства стояла Хесстах, держа руку у груди богини удовольствий. Со стороны могло показаться, что ничего не произошло, но внезапная догадка обожгла Иеремию, он ощупал свой карман и, засмеявшись, шлепнулся на песок:
— И- игла! – сквозь смех с трудом произнес он. – Ты украла у меня из кармана иглу?!
— Ну, думаю, ты не в претензии? – усмехнулась Хесстах.
— Но как…
— Как я догадалась? Очень просто, – она подошла и опустилась на песок, шипя сквозь сжатые зубы. – Я все время чувствовала Иглу у тебя в кармане и при первом же удобном случае стянула её.
