Шагая над бездной. Наследники магии | страница 71



Вставать с кровати не было никакого желания. Да и зачем? Какой в этом смысл, если мне все равно никуда не нужно идти, ничего не нужно делать? Если все равно на моей карьере стоит жирный крест, а в родном департаменте на меня теперь смотрят, как на предательницу.

Так это еще хорошо, что сейчас я дома. А ведь первые три дня после диверсии Клевера меня держали в камере. Мои же коллеги в один голос утверждали, что я лично участвовала в разработке плана преступников и помогла воплотить его в жизнь. Что меня с Себастьяном Клевером связывали давние отношения. Они даже свидетелей нашли, которые видели, как я шла по улице с мужчиной, по описанию очень похожим на Кела. Одним словом, меня просто взяли в оборот.

Если бы не митор Хаски, то я бы до сих пор куковала за решеткой. Именно бывший руководитель добился-таки для меня освобождения, пусть и с запретом покидать город. Не удивительно, что только ему я и рассказала, как все было на самом деле. Всем остальным во время допросов говорила, что просто видела Кела пару раз, считала его простым горожанином, потому и не выстрелила. Почему-то мне не хотелось никого посвящать в подробности нашего с ним общения. Но своему начальнику и покровителю я выложила чистую правду. Рассказала и про поцелуи, и про сумасшествие, и про огонь, который едва во мне не проснулся.

– Твой дар просто потянулся к его магии, Эли, – проговорил митор Хаски, когда я закончила свой рассказ. Он смотрел на меня с сочувствием и вел себя совсем не как старший по званию, а как добрый любящий дядюшка. – Думаю, у Клевера был амулет, не позволяющий распознать в нем мага. Вот только твоя внутренняя сущность все равно это ощущала.

– Может, вы и правы, – сказала я тогда. Хотя сама догадывалась, что если бы не симпатия, то никакая магия не смогла бы заставить меня так его целовать.

В тот же вечер митор Хаски с грустью сообщил, что должен будет доложить о том, что я рассказала. Он оправдывался тем, что дело серьезное и важна любая информация. Оно и понятно, все же похищен кронпринц, наследник империи. Ума не приложу, зачем он понадобился Клеверу. Но почему-то за жизнь парнишки я не переживала. Кел хоть хитрец и обманщик, но точно не убийца. Если уж он оставил в живых императора, к которому никаких теплых чувств не испытывал, то его сына точно не тронет.

С того памятного разговора прошел почти месяц. Митор Хаски действительно доложил обо всем, что я рассказала, и допросы начались заново. Только теперь дознаватели со мной общались куда уважительней, хотя все равно для них я была совсем не миторой следователем, не коллегой, а той, кто мог помочь найти и поймать Себастьяна Клевера.