Делегаты собрались довольно быстро, но спешить с принятием решений не стали. Многим предложения Ушакова показались слишком «демократическими», чуть ли не «якобинскими». Особенно их не устраивало предложение о предоставлении мест в сенате представителям всех «поселян». Несколько добровольцев из дворян поехали в Константинополь искать поддержки у верховного визиря и русского посланника Томары. И они добились-таки своего: Ушакову было предложено удовлетворить их требование.
Свою работу делегаты закончили лишь к концу мая. Представленный им проект назывался так: «План о учреждении правления на освобожденных от французов бывших венецианских островов и о установлении в оных порядках». Планом предусматривалось вручение высшей административной власти в руки выборного сената, который должен был собираться в Корфу и состоять из делегатов всех семи островов. На местные, островные, правления возлагалась организация административных учреждений и суда.
Утверждая этот план, Ушаков все же настоял на том, чтобы депутаты в местные самоуправления избирались не только от дворян, но и от других сословий.
— Я думаю, такой порядок будет более справедливым, чем тот, при котором избирались бы одни дворяне, — поделился с Метаксой своими соображениями Ушаков.
— Разумеется, Федор Федорович, — отвечал Метакса. — Однако дворяне вам этого не простят.
— Что они со мной могут сделать, разжаловать? — усмехнулся Ушаков.
— Это не в их власти, но они найдут другой способ причинить вам неприятности.
Поговорили и забыли об этом разговоре. Но прошло много дней, и Ушакову пришлось-таки вспомнить о предупреждении Метаксы. Дворяне и в самом деле не простили ему его «якобинства», нанесли довольно неприятный укол.
Однажды флаг-офицеру Головачеву пришлось совершить очередную поездку на остров Занте. Вернувшись оттуда, он рассказал такую историю. Шестеро именитых дворян Занте, желая умалить славу Ушакова как освободителя Ионических островов, решили объявить героем событий адмирала Нельсона. Не без ведома английского консула Форести они написали Нельсону письмо, в котором объявили его своим освободителем, и вместе с этим письмом послали ему в виде дара будто бы от «благодарных жителей Занте» шпагу и трость, украшенные бриллиантами.
Ушаков редко смеялся, а тут не выдержал, захохотал.
— И что ж Нельсон? Надеюсь, он их высмеял?
— Напротив, лорд остался весьма доволен.
— Шутить изволите, Павел Богданович?
— Никак нет, ваше высокопревосходительство. Мне удалось достать копию ответа Нельсона на письмо дворян. Можете прочитать сами.
