- И ты утратил этот дар?
- Да, как муравей крылья.
- Муравей?
- Насекомые, общественные животные, очень маленькие.
- Я вижу… Ты ярко их изобразил.
- Изобразил?
- В сознании.
- Ах да. Действительно, представил себе муравьишек. Я любил с ними возиться, даже в школьные годы снял фильм. Помнишь, Ив?
«Да, я помнил этот фильм. Но почему он никогда мне не говорил, что видит звуки?»
Ни он, ни она не обратили внимания на мои мысли, занятые только собой.
Ли спросила:
- Муравьишки теряют крылья, когда в них отпадает потребность?
- Больше они никогда не летают, строят удивительные сооружения из хвои.
- Хвои? Ах да, теперь вижу. Какое красивое растение!
- Елка…
- Как прекрасен ваш мир! Ты мне покажешь его, Антон?
- О да, Лилиана-Ли!
«Зачем она его спрашивает, - подумал я, - он сделает для нее все на свете. Все-таки почему он не сказал мне, что мог видеть звуки».
Ли сказала:
- Тогда, Антон, небольшое вмешательство врачей - ты вспомнишь утраченное. Как ярче станет для тебя мир, ты станешь лучше понимать меня. И в тебе, Ив, также заложены чувства цветного слуха и музыкального зрения, но они спрятаны более глубоко. И если бы ты пробыл у нас дольше… - Она словно в награду за неприятный для меня диагноз одарила меня взглядом своих необыкновенных глаз: в ту минуту серых, с большими черными зрачками, из них лился теплый, вопрошающий свет.
Не казались ли мы ей тогда муравьишками, потерявшими крылья, такими же примитивными, особенно я. В Антоне она находила таланты, о которых я прежде и не подозревал, раскрывала в нем все новые тайники, пленившие ее изысканный вкус.
- Ты не огорчайся, Ив, - сказала Ли. - Мы старше вас. Прошли тысячелетия, прежде чем Вечно Идущие раскрыли некоторые особенности интеллекта. Ваш путь более легок. Вы многое возьмете из нашего опыта. Это естественно, жизнь в космосе взаимосвязана. Наши потомки научились преодолевать время. Они прислали вас к нам, чтобы вы убедились, что, несмотря на многие различия, мы из одного корня, как и вся жизнь во вселенной…
Эти слова не показались мне тогда полными высочайшего смысла, как это я осознаю сейчас; наверное, прав Макс - сказывалась непомерная нагрузка на психику, я слушал Ли краем уха, а сам думал: «Ни за что нам не выбраться из этого страшного мира. И если выберемся, то лишь для того, чтобы умереть в оранжевых креслах: Арт не знает, что мы без скафандров, и перенесет нас в космический холод, в вакуум». Почему-то меня особенно пугало, что мы попадем в разреженную атмосферу, где в лучшем случае вместо снега выпадает твердая углекислота…
