- Наверное, здесь какое-то хранилище - сработала автоматика, - сказал я, все же с опаской делая первый шаг.
И к Вашате начали возвращаться его всегдашняя осторожность и благоразумие.
- Заходите, только очень осторожно, - сказал он, - что-то мне не очень нравится этот дом без окон, ползучий кружок и ваша антигравитационная улица. Все же войдите, только долго не задерживайтесь. Чуть что - Туарег выручит. Считайте, что вы делаете очень короткий визит вежливости, не больше. Ив, сначала иди ты. Антон, подожди, будь с Туарегом начеку.
Позже Антон сказал, что его обуревало жгучее любопытство без тени страха и только привычка к дисциплине заставляла медлить у дверей и ждать разрешения Вашаты, а не то он бросился бы в дом, как на приступ. Оставив Туарега у порога, он все-таки умудрился обогнать меня и первым войти в дом.
- Вполне прилично, - сказал он, обегая взглядом стены, потолок, пол, - хозяева обладали бездной вкуса, смотри, какой орнамент, какие фрески, вот хотя бы на потолке: кактус весь в цветах! Здесь опять девочка с песочком, как на амфоре! Она совсем живая, улыбается, какие изящные движения рук, ее тельца, и как она смотрит на нас!
Я ничего не видел, кроме портрета девочки, он занимал центральное место в вестибюле, его окружали марсианские пейзажи, видимо, в пору благоденствия. Антон подошел ко мне, и мы вместе стали смотреть на это чудо. На живом личике с золотистой кожей все время менялось выражение, она закусывала тонкие губы, хмурилась, когда песок падал не туда, улыбалась, прихлопывая горку прозрачными ладонями с золотыми ободками вместо ногтей. Она смотрела сквозь нас, о чем-то думая, поворачивала голову в сторону моря, прислушивалась к плеску воды, к голосам, похожим на мелодичное пение.
- Ни пылинки! - шепнул Антон, оглядываясь теперь с опаской, и у меня холодок побежал по спине, чары спали, в сердце пришла тревога. Я подумал: «Может, уйти поскорее отсюда». Антон понял и задом стал отступать к порогу. Сделав пару шагов, он словно прирос к полу, глядя на девочку. Где-то в глубине дома послышались мягкие, неторопливые шаги. Я видел сквозь шлем, как побелело лицо Антона, и сам почувствовал страшную сухость во рту.
Дверь медленно, без шума закрыла выход. Первой мыслью было, что мы попали в западню, теперь никто нам не поможет. Туарег тщетно будет ломиться в броневую плиту, заменяющую здесь двери.
- Так. Понятно… - сказал Антон.
- Думаешь, влипли?
- Еще как…
- Что у вас стряслось? Мы вас не видим! Что молчите? - взволнованно спросил Вашата.
