Ожерелье королевы | страница 26
— Откройте мне, какой смертью я умру?
— От выстрела, ваше величество.
Чело Густава прояснилось.
— А, в сражении! — сказал он. — Смертью солдата. Благодарю вас, господин де Калиостро, тысячу раз благодарю! О, я предвижу сражения, а Густав Адольф и Карл XII показали мне, как должен умирать шведский король.
Калиостро молча опустил голову.
Граф де Хага нахмурил брови.
— О-о, — сказал он, — разве этот выстрел будет произведен не в сражении?
— Нет, ваше величество.
— Во время бунта? Да, это также возможно.
— Нет, не во время бунта.
— Так где же?
— На балу, ваше величество.
Король погрузился в раздумье.
Калиостро, который говорил стоя, опустился на свое место и закрыл лицо руками.
Все, кто окружал прорицателя и того, кому было сказано пророчество, побледнев, хранили молчание.
Господин де Кондорсе взял бокал воды, в котором Калиостро прочел свое зловещее предсказание, приподнял его за ножку, поднес к глазам и внимательно осмотрел его сверкавшую грань и таинственное содержимое.
Его умный взгляд, взгляд старого исследователя, казалось, искал в этом хрустальном теле и в этой хрустальной жидкости разрешение задачи, которую его разум низводил до уровня чисто физического явления.
Действительно, ученый мысленно вычислял глубину воды, преломление световых лучей и микроскопические колебания водной поверхности. Привыкнув доискиваться сути всегда и во всем, он спрашивал себя, какова была причина и основание этого шарлатанства, что в присутствии лиц с таким положением проделывал этот человек, которому нельзя было отказать в необыкновенных способностях.
Но, без сомнения, он не нашел разрешения этого вопроса, так как перестал разглядывать бокал и поставил его на стол.
— Со своей стороны, — обратился он к Калиостро среди общего молчания, вызванного последним предсказанием, — я также попрошу нашего славного пророка спросить свое волшебное зеркало относительно меня. К несчастью, — прибавил он, — я не могущественный властелин, никем не повелеваю, и моя ничтожная жизнь не принадлежит миллионам людей.
— Сударь, — заметил граф де Хага, — вы повелеваете во имя науки, и ваша жизнь важна не для одного какого-нибудь народа, а для всего человечества.
— Благодарю вас, господин граф; но, может быть, господин де Калиостро не разделяет вашего мнения.
Калиостро поднял голову, как скакун, почувствовавший шпоры.
— Как же, маркиз, — сказал он с закипавшей в нем нервной раздражительностью, которую в древние времена приписали бы действию волновавшего его божества, — вы, несомненно, могущественный повелитель в царстве мышления. Взгляните мне в глаза… Вы серьезно желаете услышать от меня предсказание?
