— Сударыня! Меня захватила гроза, когда я гулял в этом мрачном месте; это не что иное, как вход в каменоломню. Вдруг я увидел, что из-за поворота показалась карета. Сначала я подумал, что лошади понесли, но потом понял, что ими управляет крепкая рука. Неожиданно со страшным треском полыхнула молния; я даже подумал, что она угодила в меня и мне пришел конец. Все, что я рассказываю, было как во сне.
— Так, значит, вы не уверены в том, что человек, который правил лошадьми, сейчас в экипаже?
— Напротив, сударыня. Я пришел в себя и видел ясно, как он туда поднялся.
— Не могли бы вы убедиться в том, что он все еще там?
— То есть как?
— А вот как. Если он в карете, вы услышите два голоса.
Молодой человек спрыгнул с подножки, подошел к стенке фургона и прислушался.
— Да, сударыня, — вернувшись, сообщил молодой человек, — он там.
Молодая женщина кивнула, словно желая сказать: «Хорошо!» — и несколько минут просидела неподвижно в глубоком раздумье, опустив голову на руку.
Тем временем молодой человек успел разглядеть ее.
Это была молодая женщина лет двадцати трех-двадцати четырех. Лицо у нее было смуглое, но того матового оттенка, который бывает ярче и красивее розового и румяного лица.
Прекрасные голубые глаза, устремленные ввысь в немом вопросе, сияли, словно звезды. Темные волосы были ненапудрены; вопреки тогдашней моде, они ниспадали черными как смоль завитками на смуглую шею.
Будто решившись на что-то, она спросила:
— Сударь, где мы находимся?
— Это дорога, ведущая из Страсбура в Париж.
— А какое место дороги?
— Мы в двух льё от Пьерфита.
— Что такое Пьерфит?
— Городок.
— А что за ним?
— Барле-Дюк.
— Это название города?
— Да, сударыня.
— Большой это город?
— Кажется, четыре или пять тысяч жителей.
— А нет ли здесь проселочной дороги, которая вела бы прямо к Барле-Дюку?
— Нет, сударыня, во всяком случае, я о такой не слыхал.
— Peccato[3], — прошептала она, скрываясь в кабриолете.
Молодой человек выждал некоторое время, чтобы убедиться, не хочет ли она еще о чем-нибудь спросить. Она молчала, и он собрался уйти.
Это его движение, по-видимому, вывело ее из состояния задумчивости: она снова выглянула из кабриолета.
— Сударь! — позвала она.
Молодой человек обернулся.
— Я слушаю, — приближаясь, сказал он.
— Вы позволите еще один вопрос?
— Пожалуйста.
— К задку кареты был привязан конь, не так ли?
— Да, сударыня.
— Он все еще там?
— Не совсем так, сударыня: человек, скрывшийся в экипаже, отвязал его, а затем привязал к рессорам.
