— Ах, извините меня, — сказал путешественник, — я совсем забыл, что это дело не касается вас.
Потом он повернулся к своему лакею, который, видя, что его господин останавливается, сделал то же, соблюдая дистанцию, и сказал:
— Касторен! Сюда!
И в то же время он потрогал седельные кобуры, как бы желая убедиться, что его пистолеты целы.
— Ах, сударь! — вскричал молодой дворянин, протягивая руки, очевидно, с намерением остановить его, — ради Неба, не рискуйте жизнью из-за такого приключения. Лучше войти в гостиницу, чтобы вас не заметили люди, которые вас поджидают. Вспомните, что дело идет о чести женщины.
— Вы правы, — сказал всадник, — хотя в этом случае дело идет, собственно, не о чести, а о денежных выгодах. Касторен, друг мой, — прибавил он, оборачиваясь к лакею, — пока мы не поедем далее.
— Помилуйте! — вскричал лакей, удивленный поведением хозяина. — Что вы изволите говорить?
— Говорю, что мадемуазель Франсинетта сегодня вечером лишится удовольствия видеть тебя, потому что мы проведем ночь здесь, в гостинице «Золотого тельца». Ступай, закажи ужин и вели приготовить мне постель.
Всадник заметил, что Касторен намерен возражать, и потому к последним своим словам прибавил движение головою, означающее, что они не подлежат обсуждению. Касторен исчез в воротах, повесив голову и не посмев сказать даже слова.
Путешественник следил за Кастореном глазами, потом немного подумал, решился, сошел с лошади, вошел в ворота вслед за своим лакеем, отдал ему поводья лошади и тотчас направился в комнату юноши. Тот, услышав, что дверь отворяется, невольно вздрогнул от страха, смешанного с удивлением, но гость не мог заметить этого движения в темноте.
— Итак, — сказал путешественник, весело подходя к юноше и сердечно пожимая руку, которую тот не спешил подать ему, — я обязан вам жизнью.
— О сударь, вы слишком преувеличиваете цену моей услуги, — отвечал юноша, отступая на шаг.
— К чему такая скромность? На самом деле вы спасли мне жизнь. Я знаю герцога: он чертовски жесток. Что же касается вас, то вы образец догадливости, феникс христианского милосердия. Но вы, такой милый, такой любезный, неужели вы не послали известия туда?
— Куда?
— Туда, куда я ехал, черт возьми, туда, где меня ждут?
— Нет, — отвечал юноша, — признаться, я об этом не подумал. А если б и подумал, так не знал бы, каким образом это сделать. Я сам здесь только часа два и не знаю в гостинице никого.
— Черт возьми! — прошептал путешественник с заметным беспокойством. — Бедная Нанон! Дай Бог, чтобы с ней ничего не случилось!..
