Литературная Газета, 6607 (№ 29/2017) | страница 69



Выйдут собаки, лошадь собою скроют – 

Хватит ли духу встать на юру истории? 

Что там виднеется – звёзды? огонь напалма? 

Маленький Ленин да на значке у мамы – 

мостики шаткие, бабка, клубок вязанья… 

Он про лошадку пока ничего не знает.


Любовь Ягданова

Люба Правда (Ягданова) – русская поэтесса. Автор сборника стихотворений «На языках хинди и суахили» (2016), участница шорт-листа Конкурса поэтов в рамках фестиваля «Приношение» к 80-летию со дня рождения Беллы Ахмадулиной.


Еврейское

Как хороша безымянная смерть в канаве:

Це яхва лучший, и це яхва аве,

Веселись, Создатель, тут уже ничего не исправить,

В одном лице и диджей, и раввин.

И из-за голенища я не нож достаю, а многочисленную свою родню

К светлому празднику Хануки дню,

Вот мать моя Софа, отец мой Иаков 

И вот мой диагноз таков:

Родня моя смотрит на моё железо, на красные волосы,

Еврейская юдоль – не осины, берёзы, 

Еврейская свобода – это знак вопроса.

– Мама, я поэт революции, взрослый.

Родня заполняет скамейки в церемониальном зале, 

Аве хаву нагилу миксует раввин.

– Мама, я маргинальности самое дно, душа.

– Плотно покушай, Любочка, ша.


Ссылка на гения

1

Здесь должна была быть ссылка на гения,

А случилась ссылка в Воронеж,

Где Мандельштама посыпалось рвение:

Выронишь стих про тирана – утонешь.

2

Станешь струною звенящею, тонкою,

Руки на плечи – Хазиной Наде:

«Мир, из высоких материй он соткан,

Вы моим миром, жена, теперь правьте.

3

И на двоих нам не мёд и не золото,

Колос не спелый, а стебли бурьяна,

И я не знаю границ своей Родины», –

Так голос звучал Мандельштама.

4

А голос Сталина

В пастернаковском лежбище

Через трубу миллиона повешенных

В прелой, трупами пахнущей осени:

«Вы что скажете, Борис, про Осипа?»

5

А Пастернак (стоя, как перед дьяволом): «Мне, товарищ, про Осипа – нечего,

Давайте лучше о нашем искусстве… советском – о вечном».

Сатанинская поднимется сила… свирепая, правящая…

Сталин ему ответит: «Плохой вы, Борис, товарищ».

6

И положит трубку,

И положит поэта – на метафизический стол ампутации,

И человеку сражаться если бы с человеком,

Но Мандельштам не знает, ему с кем сражаться.

7

В безызвестность с Надей он едет,

Надеясь остаться здесь,

Потому что в следующем городе

Предчувствует свой конец.

8

Да, там его находят, там за ним приходят, не то чтобы взять автограф,

А в отделении в ракурсах разных поэта века пофоткать.

9

Смерть в вонючем овраге. Место – Владперпункт.

Все земные силы и небесные тоже врут,