Леший улыбался, видя его жирное, потное лицо. Ганзеец подошёл к двери его камеры. Вставил ключ и повернул, замок тихо щелкнул.
- Выходи, за тебя заплатили. - грубым голосом сказал он и ушёл, оставив открытой железную дверь.
Леший оглянулся.
«Неужели? - думал он. - Неужели я на свободе?»
Он покинул камеру. Бросив последний взгляд на неизвестного человека, он повернулся и собрался уходить, как вдруг, сзади донесся голос.
- Стояли звери, около двери, - незнакомец говорил, глотая буквы, - В них стреляли - они умирали. Но нашлись те, кто их пожалел. Те, кто зверям открыл эти двери. Зверей встретили песнями, добрым смехом. Звери вошли и убили всех.
Леший не знал, к чему так странно, в тоже время жутко, говорил заключённый. Анархист догадывался кто его освободил.
Тюрьма на станции располагалась ниже, чем он предполагал. Взбираться пришлось по ступенькам. Открыв облезлую железную дверь, он увидел Гудрона.
- Совесть заела?..
Леший в считанные мгновенья оказался в лежачем состоянии. Челнок стоял среди толпы ганзейцев, те в свою очередь ржали. Неожиданный удар в лицо позволил Лешему много переосмыслить в ситуации. Гудрон был подстилкой, той крысой, что исполняла приказы.
- Падла, какая же ты падла... - протянул седой. Челюсть отзывалась болью на каждое произнесённое слово. Челнок подошёл ближе, нагнулся, и схватив Лешего за грудки обеими руками, заговорил. Запах перегара ударил седому в нос.
- Значит так, пацан. Ту награду, которую заслужил... Ты благополучно просрал. Я много заплатил за тебя, теперь ты мне должен. Понял? - он тряхнул седого, - Понял? - тот кивнул головой, - Будешь вякать так, как делал это на Соколе - пристрелю. Я за тебя впрягся, так что будь любезен вернуть причитающееся. Куда тебе надо было, на Третьяковку? Заметь, мне туда же. Отвертеться не получится, усек?
Вновь кивок. Леший наконец понял, куда ввязался - в полную дерма задницу Гудрона. Ганзейцы улыбчиво переговаривались, показывая на седого. Он поднялся, держась за стену. Челнок, пошёл через толпу, оглядываясь и подзывая Лешего.
Что было больше в глазах анархиста? Злобы, готовность уничтожить всех ради справедливости, или, может быть... смиренность?
Они подошли к другому выходу.
- Открывай! - крикнул Гудрон засидевшимся часовым. - Открывай!
- Куда тя прет вечно, Гудрон ты лысый? Сидел бы на станции, лясы точил, - говорил начальник блок поста. Челнок ничего не ответил. - Ну че встали? - обращаясь к постовым, - Открывайте гермозатвор, не видите, важные люди! - произнёс он с усмешкой. Часовые, немного поржав, крутанули вентиля гермодвери. Гудрон обернулся. Леший стоял без противогаза. Челнок снял рюкзак. Мгновенье, он швырнул противогаз анархисту, сам же принялся напяливать второй.
