— Ты уже познакомилась с остальной командой? — спрашиваю ее я, грубым от возбуждения голосом.
— Да, — она улыбается искренней улыбкой, касающейся глаз, когда садится и аккуратно пристегивается ремнями безопасности. Ее мягкий выразительный голос оказывает на меня какой-то странный успокаивающий эффект. Но мой член все еще сильно упирается в молнию, и я понятия не имею, что с этим делать следующие несколько часов.
— Ты нанял меня из-за конкретной спортивной травмы, или скорее, ради профилактики? — спрашивает она.
Скорее, чтобы я смог добиться тебя.
— Профилактики, — шепчу я.
Она кусает внутреннюю сторону щеки, осматривая меня, и понятия не имеет, что, пока она оценивает ширину моей груди, рук и моего торса, я изо всех сил пытаюсь не наклониться, чтобы поцеловать ее в губы.
— Как твои плечи? — спрашивает она, выглядя профессионалом. — Локти? Ты бы хотел, чтобы я поработала над чем-то перед Атлантой? Пит предупредил меня, что полет займет пару часов.
Да, где-то так, и к концу полета, мои яйца, должно быть, посинеют, но какого черта. Я так сильно хочу, чтобы она ко мне прикоснулась, что протягиваю руку, предлагая ей свою ладонь.
Она, кажется, немного удивлена, но охватывает ее обеими руками; и неожиданно от этого контакта у меня скручивается желудок. Тепло ее тела смешивается с моим, когда она раскрывает мою огромную ладонь своими маленькими пальчиками и начинает массировать, ища узелки. Ее пальцы сильные, но мягкие, а ее прикосновение является пыткой для моего либидо, но слишком приятным, чтобы это остановить.
— Я не привыкла к таким большим рукам. Руки моих студентов обычно легче массировать, — оживленно говорит мне она.
Мягкие пальцы царапаются о мозоли на моей ладони, когда мы разговариваем о ее студентах, и моих восьми часах тренировок в день.
— Я бы хотела заняться твоей растяжкой после тренировки. Обычно это делают твои ребята? — спрашивает она.
Я киваю, и мой ум мгновенно возвращается к тому видео на YouTube, которое я бесконечно пересматривал. Мне действительно чертовски жаль, что меня там не было, чтобы своими руками разбить камеру той тупой женщины.
— А что насчет тебя? Кто хлопочет над твоей травмой? — спрашиваю я, указывая на перевязку на ее колене, которую видно из-под юбки.
— Уже никто. Я покончила с реабилитацией, — она приподнимает бровь и выглядит встревоженной. — Ты тоже меня гуглил? Или тебе сказал кто-то из твоих ребят?
Я гуглил тебя, и мне хотелось кулаком пробить стену, затем забрать тебя и унести с той дорожки, и вылизать насухо твои слезы.
