Чтобы подманить к острову торговое судно, даже Прирожденному потребовалось немало сил. Очень уж на большом расстоянии пришлось действовать. Корабли-то вниманием этот уголок моря отнюдь не баловали. Очевидно, не перестал он считаться глухоманью за годы или даже десятилетия, прошедшие с тех пор, как Руэри погрузил себя в магический сон.
Однако сил хватило, и удача улыбнулась отступнику-Прирожденному, ниспослав шхуну с дурацким названием. Хотя не в названии, конечно, дело — в любом случае, корабль есть корабль. И глядя, как шхуна отплывает от острова вдаль, захваченная его мертвым воинством, Руэри еле поборол искушение тоже перенестись на борт. И покинуть теперь уже бесполезный остров.
А остановила-то Прирожденного тогда… банальная брезгливость. Даже вспоминать о том ему сделалось теперь смешно и стыдно. Не захотел путешествовать в компании гниющих трупов — и теперь оказался заперт на Из-Монта-Фог. Именно так: заперт. Не больше и не меньше.
Понял Руэри, что это так, когда попробовал испытать кое-какие из своих магических навыков. Убедиться, что не утратил их за время сна. Попробовал он прибегнуть тогда и к заклинанию Портала, старательно воскрешая в памяти приметы знакомых городов и улиц. Воспоминания у беглеца-Прирожденного вышли яркие, в целые картины складывались… однако заклинание не срабатывало. Портал просто не открывался — раз за разом. А это означало, что тех мест, о которых помнил Руэри, более не существовало. Вернее, они выглядели теперь иначе, эти места. Ибо проспал беглый маг, самозваный хранитель Ключа Огня, и впрямь слишком долго.
А поскольку беда обычно редко приходит одна, то за первой плохой новостью вскоре последовала другая. В один из дней, слоняясь от нечего делать вдоль берега, Руэри внезапно почувствовал нестерпимую боль. Голова точно взорвалась изнутри, как одна из недавних придумок алхимиков из Союза Вольных Городов — так называемый порох. Следом боль добралась до шеи, чуть ли не лишая мага способности дышать. А затем растеклась по всему телу, парализуя руки и ноги. И повергая Руэри на старательно вылизанный прибоем песок.
Очнулся отступник-Прирожденный только к вечеру. И почти сразу понял причину произошедшего. Другой вопрос, что понимание это его не обрадовало — как и сама причина.
А заключалась оная в том, что, подняв мертвых пиратов собственной магической силой, волшебник не только получил над ними власть, но и установил некую связь. Не такую сильную, как между частями одного тела, но все равно заметную. То есть, не только мертвяки ощущали волю Руэри и выполняли ее. Сам маг тоже чувствовал своих посланцев. Подобно тому, как рыбак поддерживает через удочку связь с червяком-приманкой. И узнает, когда оного червяка, наконец, заглатывает рыба.
